[Игорь Гурьев]

Замечательный был человек Эдуард Штейнберг.
Настоящий русский европеец: мягкий, толерантный, благожелательный.

Всегда уважавший право на иное мнение, даже если оно радикально расходилось с его собственным.

Его друг диссидент Александр Гинзбург говорил ему (вместе со своей женой Ариной; а может быть, это она говорила, не помню): "Эдик, человек ты замечательный, а вот картины у тебя как-то не очень, непонятны они".
Эдик улыбался и совершенно не сердился.

Примерно так же он относился, скажем, и к моим статьям насчет искусства в газете "Русская мысль". По направлению они были как бы антимодернистские, но ему нравилось, как я писал, и он неизменно мне об этом напоминал при встречах: хорошо, мол, старик, пишешь. Заходи, мол, как нибудь ко мне в мастерскую, выпьем типа.

Я говорил: с удовольствием, Эдик!
Но так все откладывал, откладывал. И дооткладывался.
Тут мы с ним и его женой Галиной Маневич пару лет назад. Точнее, 5 марта 2010.