Через образ Извары постигал художник в детстве и юности образ Древней Руси с многочисленными влияниями разных культур. Знаменательно, что именно в Изваре, в старинном усадебном доме впервые увидел Н.К. Рерих в детстве изображение священной гималайской вершины Канченджанги на картине. С Индией связывали само название: от индусского Ishvara – Господь, Всевышний, в семье хранилось предание об индийском радже, жившем недалеко от Извары в Яблоницах, при Екатерине II. Размышления о корнях славянской культуры приводят к предположению о взаимодействии культур, о влиянии Востока, индийской культуры на русскую. Позднее, в статье «Индийский путь» он сформулирует задачу познания индийской культуры как культурную и духовную потребность русского человека.
В конце жизни в Индии, в Гималаях Николай Константинович напишет в письме к И.Э. Грабарю:
«Не слыхал ли Ты об одном любопытном обстоятельстве? Верстах в десяти от нашего бывшего поместья «Извара» … было именье «Яблоницы» – в нем при Екатерине жил индусский раджа. Говоривший мне сказал, что сам видел остатки могульского парка. Покойный Тагор очень заинтересовался этим и даже просил, нет ли каких-нибудь местных воспоминаний… Иногда ищем далеко, а оно совсем близко.
Если приглядеться, немало русских побывало в Индии и индусов на Руси… Ну да все найдется!»
В 1893 г. Н. Рерих поступает на юридический факультет Санкт-Петербургского Университета и в Академию художеств.
Извара становится любимым местом работы юного художника, его мастерской:
«1896 год. Академия художеств. Уже складывается сюита «Славяне». Задуманы «Гонец. Восстал род на род», и «Сходятся старцы», и «Поход», и «Город строят»… Стасов открывает сокровища Публичной библиотеки. В Изваре из старого птичника переделана мастерская. Собраны волчьи и рысьи меха. Нужно славянам и оружие. В придорожной кузне почерневший кузнец кует меч, настоящий, железный, точь-в-точь как мы находили в курганах…»
Читать дальше...
О том, что именно в Изваре рождались мысли об исторических судьбах «народов русских необъятностей», рождалась позиция гражданина своего отечества свидетельствуют прежде всего картины художника. В Изваре написаны: «Плач Ярославны», «Святополк Окаянный», «Пскович», «Пушкари», «Вече» и др. Задумывается и воплощается «Славянская сюита», «Вечер богатырства киевского»(1895-1896) – о том, как возгордились богатыри, восстали против небесной силы – Высшего Мира, против Бога и окаменели. «Гонец» (1897) – о беде разногласия, междоусобицы между славянскими племенами, «Сходятся старцы» (1898), «Поход» (1899). Эти ранние работы – яркое свидетельство глубоких размышлений о причинах поражений и невзгод, которые переживал русский народ неоднократно, размышление о будущем. Вот как писал об этих картинах позднее сам художник в статье «Великому народу русскому» (1940 г.): «Гонец о восстании гнал в челне уже сорок три года назад. Затем сходились старцы - народоправный совет. На следующий год шел в гору поход за родину. Наконец, строили город. И на строительстве поклон великому народу русскому.
Так ждалось, так предвиделось и так увиделось. «Сходятся старцы» были сопровождены былиною. Кончалась она так:
«Старцы земель Новагорода
Сойдутся под дубом развесистым,
Ворон на дубе не каркает.
За лесами заря занимается.
Засияет, блеснет Красно Солнышко,
И проснется земля наша Русская».
Впитавший с воздухом этой древней земли образы ее природы, великого прошлого, полный веры в также же великое будущее своего народа, художник воплощает их в своих исторических пейзажах.
«Богатыри проснулись» сейчас пишется. Посвящается великому народу русскому. Когда-то слагали былину «Как перевелись богатыри на Руси», но тогда же верили, что проснутся они в час сужденный Выйдут из гор, из пещер и приложатся к строительству народному… Великому народу русскому ничто не страшно. Все победит: и лед, и жару, и глад, и грозу. И будет строить на диво…» (24 июня 1940 г.).
С Изварой связан и еще один существенный аспект семейных традиций, имевший большое значение для становления мировоззрения художника.
«Из нашей семейной хроники вспоминаются два эпизода, имеющие общее значение. Около нашего имения лет 55 тому назад перед великим постом сгорела церковь. Такое несчастье угрожало всей округе встретить без храма и Страстную неделю, и светлый Христов Праздник. Чтобы не оставить местных жителей без этой духовной радости, отец мой широко пришел на помощь: пожертвовал одно из строений поместья с окружающею землею и в течение шести недель усиленными трудами строение было преображено в храм. Засияла колокольня, поспел иконостас, и в Вербное воскресенье было поднятие креста и освящение храма…»
Второй эпизод относился ко времени Петра Первого: прапрадед Н.К. Рериха отказался уничтожать пригородную церковь в ходе военных действий «по его глубокой религиозности».
«Очевидно, по семейным традициям пришлось и мне, - пишет Н. Рерих, - неоднократно иметь неприятности по делу храмостроения и охранения древностей».