Информации много, поэтому все тезисно. Мужайтесь
Пресс-конференция. Премия проводится четвертый раз и на два года старше конкурирующей государственной «Инновации». Действует принцип самовыдвижения. Могут заявляться сами художники напрямую, без галерей. Но до выставки дойдет около 10%. Было около 315 заявок, а в финальную выставку вошло 43 работы (или 42, одну не привезли из-за рубежа). В жюри нет галеристов. Денег жюри не получает. Евгений Барабанов понравился. Алла Розенфельд полна энергии. Еще пригласили Тима Марлоу из знаменитой лондонской White Cube. В политике на нашем галерейном рынке и во внутренних раскладах он не петрит, так что будет независимый взгляд (если ему не объяснят что к чему).
Ерофеев – в этом году не член жюри, но он рулит экспозицией. Решает, кому висеть с комфортом, а кому придется на головах посидеть. Боровский – прикольный. Говорит, что первоначальный отбор шел по картинкам без имен, но в нужный момент все равно «я чувствую Краснодар». Одна из проблем отбора в том, что все жаждут новые имена, но «новые имена хотят быть как старые». Премия по словам Боровского дается не за вклад в искусство, что меня обнадеживает. Потому что в одной номинации сведены и старики-семидесятники и «молодежь» по 30-40 лет. В числе номинантов – Слюсарев, Алексеев, Бродский.
У Боровского – iPhone 3G, у Бакштейна – Nokia E71.
В будущем планируется ввести номинацию за арт-критику. Еще есть проблема жанрового представления новых медиа в выставочном формате (компьютерный арт и пр.) Ерофеев рассказал, что Пепперштейн сейчас запел рэп, у него новые проекты, надо думать как такие вещи преподносить публике. Еще из новинок: со следующего года зарубежная выставка номинантов будет проводиться в Испании один раз в два года. То есть премия Кандинского останется ежегодной, а в Бильбао или куда-то еще будут возить экспозицию, собранную из выставок двух сезонов.
Устроители напечатали шикарный каталог. Там, в отличие от выставки, все показано как надо.