[Тютчев]

Сообщение от Евгений

Смысл трогать могилу..?

Сообщение от Евгений

Выставку и так можно сделать грандиозную,учитывая что.. династия Wildenstein мультимиллионеры..

Евгений, возможно, на Ваши вопросы ответят эти две статьи:

«Что же представляет собой Пантеон, место упокоения лучших из лучших? Собор, возведенный в 1789 году - как раз в канун революции - на месте древней церкви Святой Женевьевы, покровительницы Парижа, изначально планировался Людовиком XV как католический храм. Любопытно, что, даже став революционным некрополем, Пантеон (в переводе с греческого "место, посвященное богам") потом не раз менял свое назначение: то опять становился церковью, то вновь превращался в светский мавзолей. А в дни Парижской коммуны был даже ее штабом.
Архитектор Пантеона Жак Жермен Суфло воплощения своего проекта так и не дождался. Утверждают, что зодчий умер, не выдержав борьбы с противниками проекта, которые доказывали, что строить на холме Святой Женевьевы столь масштабное сооружение (длина 110 метров, ширина 84, высота 83 метра) невозможно. Холм был частично полым: еще древние римляне устроили тут карьеры для добычи глины. Но храм построили - и какой! Его купол над "барабаном" из колонн, ставший самой высокой точкой Парижа, послужил моделью Капитолия в Вашингтоне и Исакиевского собора в Санкт-Петербурге. Скульптурные группы на фронтоне работы Давида л'Анже венчают надпись: "Великим людям - благодарное Отечество". Скульптор получил указание: сюжеты должны подходить для любых политических режимов. Поэтому тут изображены и аллегории Родины, Свободы и Истории, и ученые с философами, и Наполеон с барабанщикомЙ По преданию, л'Анже наделил последнего внешностью Андре Этьенна, старого императорского барабанщика. Однажды крестьянин приехал в Париж и увидел себя на барельефе рядом с Бонапартом. Это так потрясло экс-барабанщика, что он скончался на месте. В Пантеоне, понятно, его не захоронили.

Читать дальше... 

Тем не менее в на холме Святой Женевьевы Дюма встретила пестрая компания. Помимо пяти писателей - Вольтера, Жан-Жака Руссо, Виктора Гюго, Эмиля Золя и Андре Мальро - из 70 национальных героев, покоящихся в Пантеоне, у французов на слуху максимум половина. Даже в энциклопедических словарях нет ни малейшего упоминания, скажем, о мадам Бертло - единственной женщине, прописавшейся в усыпальнице великих сынов Франции. Кто знает, что была она женой химика Марселена Бертло? Тут же захоронены останки четырех десятков знатных людей Первой империи, две третьих которых известны лишь историкам. Рядом сердце премьер-министра Леона Гамбетта, саркофаги ученого Пьера Кюри и президента Раймона Пуанкаре, изобретателя азбуки для слепых Луи Брайля и аббата ГрегуараЙ Полное отсутствие какой-либо системы - парижский некрополь вовсе не аналог Кремлевской стены.
Сначала места в Пантеоне распределялись по решению Национальной ассамблеи, а руководство этого шумного парламента менялось в зависимости от направления революционного ветра, дувшего над Францией. Начиная же с 1918 года решение о "пантеонизации" принимает президент по рекомендации депутатов, сенаторов или академиков. Но, как известно, у каждого хозяина Елисейского дворца свои советники и свои пристрастия. Так, Шарль де Голль в 1964 году организовал с подачи министра культуры Андре Мальро (тоже позднее "прописавшегося" в Пантеоне) церемонию захоронения праха Жана Мулена, одного из героев антигитлеровского Сопротивления, расстрелянного нацистами. А Франсуа Миттеран начал в 1981 году свой президентский путь с пышного переноса в Пантеон останков вожака французских социалистов начала XX столетия Жана Жореса. Надо отдать должное Жаку Шираку: в отличие от его предшественников он не стал придавать "пантеонизации" политическую окраску, выбрав в герои Дюма-отца, фигуру безусловную.
Кстати, случалось и такое, что останки национального героя с триумфом вносили в Пантеон для того, чтобы через некоторое время с не меньшим энтузиазмом выбросить его прах на соседнее кладбище Сент-Этьен-дю-Мон. Первым столь неблагодарная участь постигла Мирабо. В 1791 году 400 тысяч человек шли за катафалком первого оратора Учредительного собрания, которого решено было захоронить в Пантеоне. А через два года они же обвинили Мирабо в измене... Еще один временный обитатель Пантеона - Марат. Ему - страдающему экземой коренастому коротышке, неплохому врачу и блестящему журналисту - поклонялись, на него чуть ли не молились. От него зависели судьба страны и жизни ее граждан. Но июльским вечером Шарлотта Корде положила конец одному из якобинских диктаторов: он был зарезан в собственной ванне. Через год гроб с прахом Марата, красочно покрытый пунцовыми полотнами, повезли через весь Париж к Пантеону. Торжество было невероятным, поистине всенародным! Три месяца спустя та же самая толпа, которая с триумфом внесла Марата на своих плечах в Пантеон, выбросила его труп на улицу. Молва утверждает, что даже голодных кладбищенских собак не прельстили останки того, кого многие десятилетия приказано было называть не иначе как кровожадным злодеем.
Александра Дюма-отца, впрочем, эти тягостные исторические реминисценции не касаются: на Олимпе Истории он не квартирант, а полноправный обитатель. Подписывая этой весной указ о переносе праха великого романиста в Пантеон, Жак Ширак, фанатичный поклонник литературы, не скрывал своего энтузиазма. Было заметно, что президент, повидавший за долгую политическую карьеру многое, заметно волновался, возглавляя процессию, вносившую прах хозяина "Монте-Кристо" в Пантеон. Ширак прекрасно понимал глубокий политический смысл этого действа. Не зря же он произнес: "Читать и чтить Дюма - значит любить Францию".»
http://www.itogi.ru/pda/archive/2002...94.html?page=1

Бытие-в-смерти

Николя Саркози решил позаботиться о посмертной судьбе Альбера Камю. Он предложил перенести останки флагмана экзистенциализма в парижский Пантеон, уравняв его в посмертной славе с Вольтером, Гюго и Золя. Разгорелся скандал: против предложения президента Франции выступили родственники Камю, а "левые" интеллектуалы обвинили Саркози в попытке заработать популярность на имени автора "Чумы" и "Постороннего".
Прах Альбера Камю покоится на кладбище маленького городка Лурмарен на юге Франции - там в 1958 году писатель купил дом, и там он завещал себя похоронить. В январе 2010 года со дня гибели Камю - он разбился в автокатастрофе - исполняется 50 лет. С круглой датой и связано предложение Николя Саркози перенести останки писателя в Пантеон.
В бывшей церкви святой Женевьевы выдающихся сынов отечества стали хоронить во времена Великой французской революции. С середины XIX века останки в Пантеон переносят все реже, а отбор становится все строже; все меньше в Пантеоне хоронят ушедших современников, и все больше – тех, чей статус не подлежит пересмотру. Это, конечно, прежде всего касается писателей-классиков. Так, за годы президентства Жака Ширака в Пантеоне перезахоронили останки только двух человек, и именно литераторов: Александра Дюма-отца и Андре Мальро.

Читать дальше... 

Литературная "канонизация" Мальро Шираком, несомненно, была примером для Саркози. Имя Камю в списке после Мальро выглядит столь же закономерным, как переход от литературы "потерянного поколения" к экзистенциализму. Влияние старшего писателя на младшего несомненно; Камю даже занимался переложением прозы Мальро для театра. И если власти заговорили о переносе праха Камю в Пантеон спустя полвека после его гибели, то Мальро был захоронен в мавзолее уже через 20 лет после смерти.
Стоит, однако, принимать во внимание и разницу между двумя французскими классиками. Мальро после войны бросил литературу и посвятил себя общественной деятельности: стал идеологом партии "Объединение в поддержку республики", а затем и министром культуры в правительстве де Голля. Камю же никогда не был ни государственным мужем, ни даже столь яростным борцом-политиком, как другие экзистенциалисты. Именно это различие в гражданских позициях писателей и сыграло роль в вопросе о пантеонизации автора "Чумы".
О намерении Николя Саркози отметить заслуги Камю перед Францией журналисты узнали в 10-х числах ноября. Сам французский президент свои планы практически не комментировал, заявив лишь, что такое признание заслуг Камю кажется ему уместным и что сам он поддерживает эту идею всем сердцем. При этом Саркози отметил, что вопрос обсуждается с наследниками Камю, без разрешения которых никакие шаги предприняты быть не могут. По данным Le Monde, представитель главы государства дважды встречался с сыном писателя, сначала 12 ноября, а затем 20-го, когда возможность переноса останков уже вовсю обсуждали в прессе. Если учесть, что Жан Камю ясно высказался против пантеонизации отца, то можно сделать вывод, что Саркози упорствует, причем не просто так.
С журналистами сын писателя не разговаривал, однако знакомые Жана Камю привели в пользу его решения два простых довода. Во-первых, намерение президента входит в противоречие с последней волей его отца, который хотел быть похороненным в Лурмарене. Во-вторых, наследник не хочет, чтобы имя Камю служило государству. Точка.
Менее категоричной оказалась сестра-близнец Жана Камю, Катрин. Она, как и брат, подчеркнула, что их отец не любил награды и избегал государственных почестей, будучи "клаустрофобом". Тем не менее, Катрин отметила, что, конечно, такой высокой оценки писатель полностью заслужил и что для кого-то перенос его останков в Пантеон был бы важен как факт окончательного признания Камю.
Многие противники пантеонизации писателя говорят, что это противоречит его жизненной позиции. С этим легко согласиться, если вспомнить героев Камю: Мерсо, "постороннего" пустым социальным условностям, и доктора Бернара Рие из "Чумы", борца-философа, которому чужды показной героизм и патетика. Однако помимо таких "внутренних" объяснений есть и внешние, политические, которые исходят не столько из жизни и творчества Камю, сколько из интересов Николя Саркози.
Эти доводы чрезвычайно просты. Президент республики в последнее время теряет популярность, и его предложение многие восприняли как попытку поднять себе рейтинг. Четко это сформулировал Оливье Тодд, биограф писателя: "Альбер Камю не нуждается в Саркози. Наоборот, это Саркози хочет позаимствовать у Камю его интеллектуальный блеск". Противники главы государства видят в его действиях особый цинизм: "правый" политик с авторитаристскими замашками посягает на славу харизматичного философа-одиночки, гуманиста, одного из символов интеллектуальной Франции. "Саркози - друг Буша, Каддафи, Путина и Берлускони, - негодует французский академик Жан-Ив Герен. - Его политика противоположна всем ценностям, которые отстаивал Камю". Вспомнили и о взаимоотношениях нынешней французской власти с писательским сообществом, а именно о негласном запрете на критику президента для лауреатов Гонкуровской премии. И хотя Жан Камю подробно не аргументировал свое решение в СМИ, многие считают, что он руководствовался теми же соображениями.
Любопытно, что сам Саркози, которого интеллектуалы так охотно противопоставляют писателю-экзистенциалисту, скорее склонен проводить параллель между своей и его судьбой. Камю родился в Алжире и не был чистокровным французом (его мать была испанкой); Саркози родился в семье венгерского эмигранта и француженки еврейского происхождения. Французский президент однажды сказал, что благодаря Камю испытывает чувство ностальгии, приезжая в Алжир, хотя биографически его ничего не связывает с североафриканским государством. Попытку ввести Камю в Пантеон и приравнять его таким образом к Гюго и Вольтеру многие рассматривают в контексте общественной дискуссии о национальной идентичности, которую инициировал Саркози.
Пока Жан Камю упорствует и останки его отца лежат нетронутыми на кладбище в Лурмарене, президента Пятой Республики можно считать проигравшим в этой истории. Французские "левые" интеллектуалы выступили против Саркози единым фронтом и не дали "отнять" у себя писателя. При этом скандал, разумеется, никак не сказался на репутации Камю, самой харизматической личности французской литературы XX века. Он стал властителем дум и воплощением совести Европы при жизни, и за пять десятилетий после смерти не потерял этого статуса. В последние годы, отмечают французские журналисты, популярность второго главного экзистенциалиста Европы, Жан-Поля Сартра, неуклонно снижается, а автор "Чумы", фигура куда менее противоречивая, остается в зените славы. Можно предположить, что идея романтического бунта против смерти вновь оказалась важна для читающей публики. Битва Камю против окружающего абсурда не прекращается; писатель держит удар.
Кирилл Головастиков
http://lenta.ru/articles/2009/11/25/camus/