Петер :"Обычно отдел старых мастеров в аукционных домах самый маленький. В Dorotheum все иначе — здесь он самый большой. Его годовой оборот достигает €20 млн. Конечно, по сравнению с импрессионистами или современным искусством это не такие большие деньги, но старых мастеров нельзя сравнивать ни с тем, ни с другим.

На старых мастерах быстро не заработаешь. Но это самый стабильный сектор арт-рынка. Их живопись уже прочно заняла свое место и в истории искусства, и в истории рыночных продаж. По сравнению с ней то, что делают современные художники, — однобоко. Сегодня достаточно брызнуть краской на холст — и ты художник. Тогда же ты должен был уметь все: работать в разных техниках, разбираться в построении композиции, уметь создать пространственную перспективу.

В моей практике было множество удивительных историй:

Однажды японец из Флориды принес в Dorotheum два великолепных полотна Гойи. Сначала он показывал их в Christie’s и Sotheby’s, но там работы сочли неподлинными. Он обратился ко мне, и я выяснил, что это на самом деле Гойя. Просто ему было 20 лет, когда он создал эти две работы, и их нельзя назвать лучшими примерами его творчества. Изначально это были фрески, написанные на стенах одной сарагосской церкви. С помощью невероятно сложной техники их перенесли на холсты, которые и оказались в руках японца. Сегодня они находятся в коллекции музея Сарагосы.

В другой раз ко мне обратилась женщина, которая переезжала в дом престарелых и хотела продать свою коллекцию. Два венских дилера купили у нее почти все, за исключением одной маленькой работы, которая показалась им слишком мрачной. Когда я ее увидел, то был поражен до глубины души — это был набросок Мурильо к знаменитому полотну «Две Троицы», которое находится в Национальной галерее в Лондоне.

Еще был случай, когда пришел молодой человек с работой, которая не нравилась ни ему, ни его жене. Они хотели избавиться от картины и просили за нее чек в тысячу евро. Обычно требуется длительное исследование для того, чтобы быть уверенным в том, что за работа перед тобой находится. Но меня словно озарило — это был ранний Ян Ливанс, друг Рембрандта. Цены на него растут быстрее, чем на Рембрандта, и в итоге на аукционе работа ушла за €812 тыс.

В Россию мы продаем гораздо больше работ, чем, например, в США

Я в восторге от Москвы и очень рад, что Dorotheum наконец-то сюда добрался. Dorotheum — один из крупнейших аукционных домов в Европе, у нас работает около ста экспертов, а в день проходит по четыре-пять аукционов, и присутствие на российском рынке для нас просто необходимо.

Здесь просто нет этого рынка, как, например, в Польше или Венгрии — феодальных странах. Русское искусство стало развиваться только в XVIII веке, а потому художников, которых принято считать старыми мастерами, здесь практически не было. И это, конечно, большая проблема. Как бы то ни было, сегодня лучшие наши клиенты именно россияне. В Россию мы продаем гораздо больше работ, чем, например, в США. И я думаю, что русских покупателей надо постепенно приучать к старым мастерам. "