Пинакотека открылась на площади Мадлен два с половиной года назад и быстро нашла своих зрителей – вплоть до того, что по посещаемости она конкурирует с Центром Помпиду, Музеем Орсэ и Гран-Пале (Большим Дворцом)… В 2009 г. выставку, посвященную «Золотому веку голландской живописи», экспонаты которой были в основном предоставлены Амстердамским Рийксмузеумом, за четыре месяца посетило 700000 зрителей. Это больше, чем посещаемость «блокбастеров» Гран-Пале, и равно посещаемости пользовавшейся огромным успехом выставки Кандинского в Центре Помпиду, несмотря на то, что помещение Пинакотеки, которое она арендует у банка Креди Агриколь (Сельскохозяйственный банк) несоизмеримо меньше – 2500 кв. м., что порождает нескончаемые очереди. В настоящее время в Пинакотеке проходит выставка, посвященная творчеству норвежского художника Эдварда Мунка.

Новое помещение, которое дополнит уже существующее, будет арендоваться у страховой компании Альянц. Оно расположено в нескольких метрах от теперешнего, в фешенебельном здании, построенном в 1916 г. на углу ул. де Сез и ул.Виньон, между служебным входом в магазин Фошон и секс-шопом, название которого мы не запомнили. Помещение Пинакотеки будет занимать весь первый этаж (2500 кв. м.) и подвал (1000 кв. м.).

«Мы находимся в нескольких метрах от площади Мадлен, и это лучший адрес в Париже» - радостно говорит Марк Рестеллини. «Эту площадь знают абсолютно все, она известнее, чем площадь Вандом, которая посвящена торговле предметами высокого престижа. На площади Мадлен много туристов, но есть и местные жители - люди, работающие поблизости, многочисленны».

Так что Пинакотека, не прерывая свою политику временных выставок, сможет использовать это новое пространство для показа малодоступных для публики произведений. «Сначала около сотни работ, а потом их количество должно увеличиться до двухсот» - уточнил г-н Рестеллини, добавив, что «он надеется получить несколько Рафаэлей»…

Основа этой экспозиции составлена благодаря длвадцати пяти коллекционерам – в большинстве своем иностранным, хотя среди них есть и французы - каждый из которых передаст на долгосрочное хранение от одной до тридцати работ. Какие же аргументы использовал г-н Рестеллини, чтобы уговорить их? «Я предложил им услуги, оплачивать которые у них нет ни средств, ни желания. У некоторых из них несколько резиденций, которые часть года пустуют. Мы можем выставлять их коллекцию именно в эти периоды, что защищает их от кражи. Другие хранят свои работы в банковских сейфах. Но картины, запертые в сейф, мертвы. А в нашем музее они оживут. В случае необходимости мы расчистим, отреставрируем, обрамим их» - объясняет г-н Рестеллини, добавив, что при музее будут созданы постоянно действующие реставрационная мастерская и лаборатория научного анализа.

Таким образом Пинакотека получит инструменты, которых им до сих пор не хватало при переговорах с крупными музеями мира – ведь эти музеи все более неохотно одалживают свои экспонаты для передвижных выставок. Теперь они будут говорить на равных, так как Пинакотека сможет тоже предложить им свои экспонаты для их проектов.

Юридический статус Пинакотеки – совершенно необычного явления в французском культурном пейзаже, где музеи являются государственными учреждениями или созданы на базе фондов – упрощенное акционерное общество. В ней работает около семидесяти человек, ее годовой бюджет составляет 8,5 млн евро. Она функционирует абсолютно без субсидий и дотаций. «Мне они не нужны, я не хочу никаких дотаций, - говорит Марк Рестелини. При наборе персонала он отдает предпочтение не музейным консерваторам, а специалистам по маркетингу, развитию предприятий или предоставлению услуг. На вопрос, предпочитает ли он выпускников Высшей Коммерческой Школы специалистам, закончившим Школу Лувра, он отвечает, что когда ему нужны историки искусства, он ищет их не в Школе Лувра, а в университете.

Надо сказать, что консерваторы французских музеев говорят о Марке Ресселини, в прошлом преподавателе в аспирантуре университета Париж-1, с презрением и ненавистью. Любой частный музей для них – дело нечистое. «Они делали все, чтобы уничтожить меня» - говорил он в своем интервью британской газете «The Independent», рассказывая о том, как ему пытались вставить палки в колеса, когда он вел переговоры о предоставлении Пинакотеке произведений на долгосрочное хранение.

Со своей стороны он высказывается о них ужимок и дипломатических оборотов: «В одном еженедельнике написали, что я обозвал французских музейных консерваторов мудаками, но это неправда. Я не говорил этого. Я сказал, что система селекции на пост консерватора может сделать любого человека мудаком - это не то же самое. К сожалению, они находятся в жестких административных клещах, не дающих им никакой возможности проявить инициативу, и это, должно быть, их очень фрустрирует».

Сам он вырвался из этих клещей, и это придает ему убедительности и веса в переговорах с частными коллекционерами, особенно французскими, которые очень боятся фискальных органов: «В отличие от консерваторов государственных музеев, я не являюсь госслужащим. Прежде, чем я передам какую-либо информацию в налоговые органы, они должны убедить меня в том, что возбуждено судебное дело. Это касается и таможни. Дать такую гарантию коллекционерам может только частное предприятие».

Заканчивает наш разговор Рестелини объявлением о следующей выставке Пинакотеки, организованной с участием различных перуанских музеев и посвященной «Золоту инков», которая откроется 18 сентября. А также о договоре на пять лет с Государственным Эрмитажем.