В 1905 сблизился с художниками символистического направления, участник выставки «Голубая Роза» (1907). Сотрудничал в журналах «Золотое руно» (1906–1909), «Аполлон» (1910). Увлекался творчеством А. И. Куинджи. Член Союза русских художников (1910–1923). Преподавал в высших учебных учреждениях Москвы в 1920–1930-е. Член-корреспондент Академии художеств СССР (1949). Народный художник РСФСР (1956). Крымов создал своеобразный тип пейзажа с включением жанровых элементов, для которого характерен синтез камерности и эпичности. Творчество Крымова можно разделить на несколько этапов — увлечение символизмом (вторая половина 1900-х), влияние примитивизма (начало 1910-х), неоклассический период (1910-е). В дальнейшем Крымов занимался разработкой теории и практики тональной живописи (1920–50-е). Художник скончался 6 мая 1958 в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
-----------------------------------
О книги
Настоящее издание представляет собой первое фундаментальное исследование творчества выдающегося русского художника Николая Петровича Крымова (1884–1958). Это наиболее масштабная на сегодняшний день попытка систематизировать творческое наследие мастера и по достоинству оценить его вклад в историю отечественного искусства XX века. Издание состоит из двух книг. Первую книгу составляет альбом цветных репродукций, которому предшествует монографический очерк, освещающий творческий путь художника.

Каталог-резоне, представленный во второй книге, включает более 1700 произведений из музейных и частных собраний (живопись, графику, театрально-декорационное искусство). Впервые публикуется, можно сказать, неизвестное графическое наследие мастера, а также эскизы его театральных декораций и сценических костюмов. В каталоге воспроизводятся свыше 800 работ, большинство из которых мало известны даже специалистам. Читатель найдет в книге хронику жизни Крымова, его статьи по вопросам художественного мастерства, редкие архивные материалы и фотографии.

Издание адресовано искусствоведам, музейным работникам, коллекционерам и широкому кругу любителей искусства.
Об авторе книги
Иван Борисович Порто (1939–2009) — искусствовед, художественный критик.

Родился в 1939 году в Москве. В 1967 году окончил исторический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова (кафедра истории русского искусства). Дипломная работа, выполненная под руководством Д. В. Сарабьянова, была посвящена раннему творчеству Н. П. Крымова. Первая публикация И. Б. Порто на эту тему относится к 1969 году. С тех пор творчество Н. П. Крымова являлось главным предметом научных интересов автора, став темой кандидатской диссертации и ряда публикаций. В 1984 году, к столетию со дня рождения художника, И. Б. Порто организовал в залах ЦДХ большую юбилейную выставку и подготовил к изданию каталог и альбом избранных работ Н. П. Крымова.

И. Б. Порто — кандидат искусствоведения. Заслуженный деятель искусств РФ. Работал в Союзе художников РСФСР, Государственной Третьяковской галерее, Министерстве культуры РФ, был избран вице-президентом Творческого союза художников России.

Автор многочисленных публикаций, посвященных российским художникам XX века, неоднократно выступал куратором выставок современных художников, на протяжении многих лет курировал проект «Зеленый шум», посвященный современной пейзажной живописи, а также творчеству классиков этого жанра, в том числе и Н. П. Крымова.

Помимо искусствоведческой деятельности И. Б. Порто профессионально занимался художественной фотографией. Его работы неоднократно экспонировались на выставках и находятся в музейных и частных собраниях.

Источник: tretyakovgallery.ru
1.Каталог.
2.И. Б. Порто

И зрителям это нравится. Все на лодках катаются, а мало кто смотрит, как эта лодка отражается в воде. А ты показываешь, и для человека открывается другой, ранее
неведомый ему мир, И это хорошо.

- Среди ваших работ почти не встречается таких традиционных жанров, как
портрет или пейзаж...
- Я редко снимаю персонажей, хотя ничего против не имею, и портреты у меня
есть. Вот был я в Англии, и где-то на улице возле меня остановился автобус. Я вдруг глянул
- сидит интеллигентная старушка - ну, просто олицетворение английского типа. Я
считаю, это достаточно удачная фотография, В ней и образ есть — такой задумчивый,
самоуглубленный, и какое-то декоративное решение за счет красной рамы.
А вот пейзажи снимать не люблю. Вся эта "зеленая лирика" в живописи гораздо лучше выглядит, чем в фотографии.
— А к обнаженной натуре как вы относитесь?
- Вы знаете, однажды на эротической выставке в МОСХе я выставлял три работы.
Это - девушки I века нашей эры. Я эти базальтовые скульптуры снимал фрагментарно,
ведь пластика, допустим ноги, складок - сама по себе выразительна. И от условного женского тела под этими складками начинает веять поэзией, выразительностью форм, даже вечностью
- Всякие древности - это ваша любимая тема?
- Да, я очень люблю античность. Разрушенная, поруганная человечеством, по прошествии многих веков она для меня не теряет своей изначальной, художественной сущности. Более того, разбитая статуя может быть сейчас выразительнее, чем была тогда. Потому что в ней, в отсутствии ее деталей есть какой-то трагизм очень высокого порядка.
Один из любимых моих мотивов здесь - колонны. Вот они лежат в хаосе, вот -только пяты колонн, вот - колонна, нарезанная как своеобразная колбаса, вот - с одной колонной соприкасается другая... Их можно вытягивать, выстраивать, снимать очень крупно. Чисто пластически, кстати, опять-таки отличный способ поупражняться в композиции. Но так или иначе, во всем этом таится чрезвычайно выразительный образ, который заставляет думать - какую красоту люди создавали.
Другой удивительный мотив - амфитеатры, их сиденья, с которых патриции и
жители античных городов наблюдали зрелища. Они большей частью плохо сохранились.
И вот эта зазубренность ступеней дает невероятный ритм и пластику... Их можно увидеть
очень жестко, конструктивно. И тут очень важен цвет - наличие детали, которая
привнесет живописное начало.
Особая тема - амфоры. Для меня они олицетворяют какие-то совершенные формы.
Смотришь - ну, кувшин, большой. И вдруг открываешь в нем такую рукотворную красоту и, я
бы сказал, драматургию - в его ручке, в согласованности формы этой ручки с фактурной поверхностью...
- А чтобы вот так увидеть, нужно делать что? Что делаете вы?
- Я ищу, ищу какое-то пластическое художественное начало и пытаюсь его для
себя сформулировать. Мне сама натура диктует, что я буду снимать. Но, чтобы это
выразительно снять, я захожу с одной стороны, с другой и ищу наиболее адекватные
моему восприятию точки зрения на тот предмет или объект, который снимаю.
Мне, как любому художнику, важно все это не только увидеть, но и подчеркнуть
наиболее выразительные моменты.
Тут очень важно найти ракурс и свет. Найти масштаб плана, чтобы не было ничего лишнего. Ведь можно просто издали снять это, как пейзаж, что, как правило, не производит впечатления.
А я объективом словно бы вторгаюсь в жизнь этих колоннад и черепков, в жизнь давно ушедшей античной эпохи. Их можно снять так, можно эдак, другой ракурс - другой ракурс - другой мир, надо ходить и искать. И этот процесс такой увлекательный...
- Сколько дублей одной композиции у вас получается?
- По одному. Я делаю разные, не ближе-дальше. Вы знаете, занятие искусством и
знание изобразительного искусства приучило меня к точности видения. Я сразу выбираю
композицию и никогда потом ничего не перекомпоновываю - не обрезаю и не увеличиваю,
не меняю.
- Какой способ печати вы предпочитаете?
- Только ручная печать с пленки. Цифру я никакую не признаю, потому что цифра
все уплощает. Она не дает возможности передачи такого вот сфумато, ощущения
пространства, объема, который есть в живописи, - это вам любой печатник подтвердит.
Множество всяких очень важных для тебя тонкостей - расставить какие-то акценты
цветовые, где-то вытянуть тени - может сделать только рукой человек. Поэтому, каждая
фотография в конце концов получается рукотворной.
Цифра, конечно, сейчас развивается, дешевеет, становится доступной, и все увлеченно снимают. А пленочная фотография и ручная печать переходят в ранг искусства. И со временем, кстати, будет очень дорожать.
- Иван Борисович, а собственно как вы занялись фотографией?
- Я начал снимать с 8 класса, - мечтал поступить во ВГИК и стать кинооператором
- готовился, снимал, ездил на просмотры и ходил в клуб юных искусствоведов при Музее
имени Пушкина. Тем не менее, я провалил вступительные экзамены
(очень трудно было - 15 человек на место и так далее) и попал в армию. А после, чтобы
не рисковать, поступил сразу в Университет на искусствоведческий факультет - на
вечернее, потому что работать надо было. И устроился фотографом в Центральный дом
архитектора.
Пока учился, я все время снимал, и так, что выставки делал. А когда окончил
университет, надо было решать: заниматься фотографией или искусством. И хотя у меня
были очень хорошие предложения, связанные с фотографией, я с этим делом завязал. Почти на 20 лет. То есть я иногда брал с собой аппарат в какие-то поездки, но он скорей служил мне записной книжкой.

- Как же случилось возвращение?
— В начале 1990 годов мои коллеги — а я к этому времени работал и в Третьяковской
галерее, и в Министерстве культуры, и в Союзе художников и так далее - говорят: «Слушай, ты выставлялся, у тебя были замечательные фотографии, и чего ты все это
забросил?» И тут меня как прорвало. Я купил хорошую аппаратуру, увлекся, и сейчас это стало просто делом моей жизни.
- А от аппаратуры много зависит?
- Ну, аппаратура должна быть хорошая. Хотя вообще от нее зависит немного. Я
всю жизнь вспоминаю одного фотографа, звали его Алексей Александрович Александров.
Мы с ним ездили в Кижи. У него был аппарат «Лингоф» 1939-го года. Он накрывался
тряпочкой, снимал на кассеты, объектив у него был без затвора. И говорил: «Вань, ты
подожди, вот облачко подойдет к собору...» Это был мастер, который снимал всё.
А сегодня могут снимать все, и это очень просто и легко с "мыльницами" или более дорогими аппаратами. Но все снимают механически увиденную простую картинку. А вот чтобы осмысленно отобрать и снять - никто почти ничего не делает. В лучшем случае получается красивый пейзаж...
- Такие глянцевые открытки...
- Да. И вы знаете, у меня есть серия, называется «Образы и отражения Венеции». Я
много раз в этом городе бывал. И то, что я вначале снимал, очень походило на
фотографии из модных журналов. А потом у меня родилась идея: я вставал в 6 часов утра,

ходил по пустынной Венеции и пытался открыть для себя душу этой венецианской
пустоты. Изумительно, когда канал, как зеркало отражает город. Встает солнце, зажигая верхушки домов, и тоже отражается в канале, и город становится таким призрачным и перевернутым. И в твоем воображении, и буквально.
- Вообще любой город на рассвете совершенно по-другому выглядит.
- Замечательно, да. Поэтому в фотографии огромную роль играет свет. Сюжетов
разных много. Вот я вчера беседовал со своим коллегой. Он говорит: «Для меня важен
сюжет, необычность ситуации и все». Ну да, это всегда и интересно, и мило, но хорошо,
чтобы подкреплялось какими-то художественными средствами