В известной монографии М.Л. Неймана «Пётр Кончаловский. Творческий путь одного из выдающихся художников нашего времени», Москва, «Советский художник», 1967, где опубликована данная работа, приводится такое высказывание Кончаловского: «Цветы – великие учителя художника: для того, чтобы постигнуть и разобрать строение розы, надо положить не меньше труда, чем при изучении человеческого лица. В цветах есть всё, что существует в природе, только в более утончённых и сложных формах. Я пишу цветы, как музыкант играет гаммы. Это грандиознейшее упражнение для каждого живописца».
Натюрморт «Четыре букета на столе и лейка» поражает своими масштабами. Как и во многих других работах большого размера, начиная от ранних «Семейных портретов» испанского периода и заканчивая «яблоневыми садами» последних лет жизни, в этом натюрморте буйная симфония цвета поддерживается и усиливается монументальностью формы. Кончаловский – человек широкой натуры и большой жизнелюб – умел и любил писать большие картины, выражая в них мощное звучание самой жизни.
Художник считал эту работу большой удачей. Впервые она экспонировалась на легендарной выставке «Индустрия социализма» (Москва-Ленинград, 1939), затем на всех прижизненных персональных выставках художника: на 10 й в 1941 году в Третьяковской Галерее в Москве, на 14 й в Москве в 1947 году, и на выставке к 75 летию художника в Москве в 1951 году.
В 2005 году картина экспонировалась на выставке в Музее русского искусства в Миннеаполисе (США) вместе с шедеврами из коллекции Государственной Третьяковской Галереи.
Пётр Кончаловский всегда был знаковой фигурой русской культуры, начиная с раннего творчества Бубнового Валета и кончая поздними классическими натюрмортами и пейзажами. Благодаря рекордным продажам его работ на русских торгах (аукционы Сотбис и Кристис) последнего десятилетия, имя художника получило и международную известность.

"Отражения" – это 25 картин художников, честно работавших на государство, а в свободное от социального заказа время писавших "для себя". Этим объясняется высокое качество работ: "в отпуске" художники со всей страстью предавались не идеологическим, а пластическим изысканиям. Этим же объясняется и их присутствие в коллекции Рея Джонсона – обычно такие работы не расходились по музеям, а оседали в мастерских. Эти-то мастерские и посещал американский коллекционер в первой половине 90-х. Художники расставались со своими холстами с благодарностью к американцу не столько даже за материальную (хотя в то время это был вопрос выживания), сколько за моральную поддержку – своим они в то время были не нужны.
Но за какие-то полтора десятка лет выяснилось, что не все так хорошо было в нонконформизме, как не все так плохо было в соцреализме. А еще лет через 30, возможно, противостояние официального и неофициального искусства в СССР будет восприниматься как борьба гвельфов и гибеллинов. Так или иначе, одна из страниц истории отечественного искусства – советская и вырвать ее нельзя: и неприлично, и книжка развалится. В нашем драматическом государстве всегда есть желающие кого-то репрессировать или реабилитировать. В данном случае справка о реабилитации соцреализма пришла из-за океана. Это надежно – чтобы убедиться, что все в порядке, нам обязательно нужно увидеть свое отражение в западном зеркале. Интересно, что именно в США соцреализм демонстрируется впервые не как культурологический, этнографический материал, а как искусство – сходство между нашими странами в том, что касается сложения национальных живописных школ, очевидно. Художники воспитывались почти по средневековой схеме: они получали школу, годами совершенствовались в рамках неизменных традиций, неплохо жили за счет выполнения государственных заказов. Но СССР стал заповедником живописи – традиционные художники сохранились в нашей стране по сию пору, тогда как их пользующиеся свободой американские собратья бросили эти многотрудные затеи еще в довоенное время........"
http://www.gif.ru/themes/culture/rus...zm/view_print/