На Украине скоро выборы, это чувствуется, город политизирован. Таксисты, правда, говорят, что на Украине все время какие-нибудь выборы и всем это надоело. Мы в России знаем, чем это кончается.

Предвыборные плакаты выдают знакомство с современным искусством. Бигборды Арсения Яценюка, с портретом молодого человека в модных очках, напоминают рекламу магазина мужской одежды, в стиле шелкографий Уорхола; к тому же я могу безошибочно назвать имя украинского художника, у которого учились дизайнеры этих плакатов. Один мой друг хотел голосовать за Яценюка как за западника и вроде бы больше своего, чем другие, но у того вдруг исчезли все шансы — как раз из-за этих плакатов. Установку на капитализм украинское население принимает, а вот капиталистическое искусство в лице Уорхола — еще нет.
В плакатах Януковича дизайнеры ограничились тем, что отфотошопили его лицо до состояния обмылка, над чем потешается местная англоязычная газета. Люди, читающие по-английски, за Януковича голосовать не будут. Эстетика у него кондовая. Однако, к моему удивлению, один молодой куратор сказал мне, что в теперешней ситуации предпочел бы Януковича. Действительно, Тимошенко — типичный постсоветский вариант ура-капиталистической националистки, заключившей пакт с Западом. Западу выгодны местные национализмы. Молодому куратору они невыгодны: Тимошенко, он уверен, введет какую-нибудь нравственную или религиозную цензуру, желая уравновесить разнузданность корпоративного капитализма строгой местной моралью...

Коммерческое по форме, национальное по содержанию

«Добро пожаловать в Украину, страну тотальной анархии», — написано при входе на этот стенд, где картины висят как коврики на рынке и очень на них похожи. Особенно популярен «коврик» с изображением Махно и лозунгом «Воля, або всі йдуть на х..!». Еще есть призывы к убийству москалей, красочно представленная дружба коммунистов с фашистами, сочные женские гениталии с политической подоплекой и т.п. Некоторые художники здесь из числа тех, что выставляются в контексте современного искусства; другие — чистый коммерческий наив. Все смешано в кучу. Происходит дело в монументальном здании бывшего Музея Ленина (теперь он называется «Украинский дом»), на «выставке-ярмарке Аrt-Kyiv Contemporary».

Этот аналог «Арт-Москвы» вызывает у меня приступ сантиментов: о, эти ранние стадии художественного рынка, когда то ли выставка, то ли ярмарка, то ли Киев, то ли Kyiv… Вот один галерист заходит на стенд другой галереи и, игнорируя ее представителя, спрашивает у художницы, сколько стоят ее работы; представитель не возмущается. «Ой, та я не знаю», — отвечает художница кокетливо. Продать не против, но смущается.

На всей ярмарке предлагается почти исключительно фигуративная живопись, много места занимают галереи (украинские и не только), торгующие кичем на совершенно-таки уличном уровне. Ярмарка предваряется выставкой украинского искусства из частных коллекций. Подборка слабая, видно, что у местных покупателей дурной вкус, а художники — даже самые известные — им потакают. Все это соседствует с гиперпродвинутым, но дешевым в транспортировке международным искусством: одна берлинская институция привезла, на некоммерческой основе, проекты радикального урбаниста Грегора Шнайдера, и еще есть выставка видео Дмитрия Булныгина.


Читать далее http://www.openspace.ru/art/projects...640/?print=yes

Для молодой публики тут делается много, все больше и больше, сейчас придумана система получения информации о художниках прямо на мобильный телефон и голосование за приз зрительских симпатий. Голосовать нужно за лучшего молодого художника — в PinchukArtCentre открылась выставка номинантов на премию, которая, вот удача, не называется именем ни Репина, ни Кандинского, ни Татлина — никого из тех, кого можно с большей или меньшей натяжкой считать украинским классиком. Она называется PinchukArtCentre Prize.

Заявки на конкурс подавали сами художники, по электронной почте. Профессиональные или нет, не важно, — главное, что украинские, что бы под этим ни понимать (не обязательно живущие на Украине) и до 35 лет. Свои кандидатуры подали больше тысячи человек, что много. На первом этапе заявки отбирал кураторский коллектив центра, шорт-лист из двадцати человек был обнародован еще в феврале. После этого решили дать художникам возможность показать еще и новые проекты. Сейчас все эти работы выставлены и объявлен состав жюри: это хорошо известный также и в Москве итало-американский куратор Франческо Бонами, куратор Tate Modern Джессика Морган, директор Новой национальной галереи в Берлине Удо Киттельман и два украинско-русских художника — Борис Михайлов и Сергей Братков. Выставка производит гораздо более благоприятное впечатление, нежели выставка претендентов на премию Кандинского: она обозрима, лишена пафоса богатства и очень ясна по концепции и процедуре (только молодые художники и только сами выдвинувшие свою кандидатуру). Судя по всему, и сама премия, и выставка сыграют в украинском контексте очень важную роль.

4 декабря жюри вручит победителям три профессиональных приза: главный, в 100 тысяч гривен (сейчас около 13 тысяч долларов, хотя, когда премия объявлялась, это было около 20), и два поменьше. Призеры получат еще и три стажировки в мастерских известных художников — у Энтони Гормли в Лондоне, Олафура Элиассона в Берлине и Андреаса Серрано в Нью-Йорке.

Идея этих стажировок кажется странной в двух отношениях. Во-первых, кандидатуры учителей были выбраны (я надеюсь) еще до того, как выбраны кандидатуры победителей. Но вдруг победит живописец — зачем его направлять к скульптору Гормли или фотографу Серрано? Или само наличие Гормли в списке означает, что эта стажировка зарезервирована за скульптором Жанной Кадыровой? Это-то ладно, Жанна и правда сейчас самая сильная молодая художница в Киеве, но, если подбирать номинантов из числа фотографов «под Серрано», может получиться конфуз. Такие есть, но они очень слабые.

Во-вторых, молодых художников обычно направляют на стажировки в некие институции, центры, а вовсе не к отдельному человеку. У Элиассона действительно фабрика по производству его колоссальных инсталляций, где работают инженеры, гидравлики, астрономы, юристы и бухгалтеры. То же самое у Серрано и Гормли, этих акул арт-производства. Что там делать молодому художнику, непонятно; позиция младшего менеджера на этом предприятии мало что ему даст. Можно было бы еще говорить о, скажем, трехмесячном обучении в какой-нибудь арт-школе, но вовсе не об участии в конвейере арт-индустрии.

Но дело в том, что вся идеология PinchukArtCentre полностью подчинена арт-индустрии, индустрии спектакля, в которой на первом месте Звезда, на втором — Дорогой Проект и только на третьем, причем где-то в отдалении, искусство как познавательная деятельность. PinchukArtCentre, как, например, и московский «Гараж» (другой классический пример частного фонда с огромными амбициями), находится не просто вне системы некоммерческих художественных центров, внеправительственных арт-организаций и арт-школ, но как бы даже не знает о существовании этой огромной и влиятельной системы, поддерживающей творчество и исследование, а не потребление искусства.

Ориентир для Пинчука, как и для «Гаража», музей. Для него сокровищница, видимо, самый престижный тип учреждения вообще. И если бы Виктор Пинчук (как и Роман Абрамович) мог скупить сразу всю коллекцию нью-йоркского МоМА, он сделал бы это.......
Читать далее http://www.openspace.ru/art/projects/89/details/13640/