Знаменитый дневник Башкирцевой, где она описывает свои переживания и путешествия и дает оценку французских и испанских художников, был опубликован вскоре после ее смерти. В русском переводе издание сопровождалось статьями поклонников Башкирцевой: британского премьер-министра Уильяма Гладстона и французского поэта Франсуа Коппе.

«Она — легенда. Любой мало-мальски просвещенный француз знает имя Marie Bashkirtseff — Муся Башкирцева. Она более известна, чем Бунин, как ни странно. Ее связи с французской элитой, художниками, писателями… Она живой символ того, что тогдашняя Россия — это часть Европы», — сказал РИА Новости знаменитый славист и коллекционер произведений искусства Ренэ Герра.

Башкирцева стала частью западной культуры, оставаясь славянской душой.

«Она — символ нетленности франко-русского союза. Тогда был альянс, диалог культур, по-настоящему, без всякой политики», — считает Герра.

Судьба наследия

Наследие Башкирцевой разбросано по всему миру. Около сорока ее произведений принадлежат музейным собраниям России, более двадцати — Франции, ее работы находятся в музейных коллекциях на Украине, в Греции, США, Нидерландах, Сербии и Чехии.

Фонд «Возрождение памяти Марии Башкирцевой» создает музей на ее родине — в Диканьке Полтавской области, но собрать композицию очень трудно. Ценные экспонаты хранятся в часовне на кладбище Пасси, но администрация кладбища в здание никого не пускает, поскольку не решен вопрос с собственником часовни.

«Земля под могилой была выкуплена матерью Башкирцевой и оплачена на 50 лет вперед. Когда пришло время платить, денег не было, и наследники продали землю и часовню американцу. Американец умер, не оставив наследников, а нынешний французский претендент на наследство — внучатый племянник Башкирцевой Филипп Каре — не может доказать свои права, так как его бабушка не записана в метрику», — сказала РИА Новости глава Фонда Татьяна Швец.

В часовне находится незаконченная картина Башкирцевой «Святые жены», кресло, стул, скульптуры, палитра, с которой работала Мария.

«Сейчас, когда мы создаем музей, нам очень трудно отыскивать отдельные вещи, которые принадлежали Марии. А тут это собрано воедино и нет возможности сохранить это, потому все находится в сырой часовне», — сказал Швец.

«Я боюсь, что, когда мы через несколько лет добьемся разрешения на реставрацию и консервацию этих вещей, будет поздно — мы прикоснемся, и все рассыплется», — опасается глава Фонда.