Да-да, именно такие вопросы стоЯт перед раставраторами, работающими с произведениями актуального искусства.

Но если бы это были только термиты! Реставраторам приходится иметь дело с живыми попугаями, которых нужно кормить и заменять, когда они умирают от скуки на глазах у изумленной публики, с мертвыми рыбами, которые протухают, несмотря на резину, в которую они погружены, половыми щетками, в которые приходится вручную вклеивать щетину волосок за волоском, взрывающимися консервными банками с «mierda d’artista», перегорающими экранами телевизоров, разными регулярно выходящими из строя механизмами, писсуарами, которые нужно срочно чинить, когда какой-нибудь непочтительный индивидуум хлопнет по ним молотком и т.д.

Всем известна необыкновенная скрупулезность работы реставраторов старого искусства в фартуках и белых перчатках, вооруженных рентгеновскими аппаратами и сканерами, окруженных разными пузырьками, кисточками, ваткой, пропитанной таинственненными растворами...

Но реставраторы актуального искусства проявляют такую же скрупулезность в своей работе, требующей самых разнообразных талантов, ибо им приходится превращаться попеременно в водопроводчиков и сантехников, в пожарников и плотников, в электриков, механиков, сварщиков, кузнецов, ботаников, зоологов, дерматологов и даже юристов (вы не можете представить себе, как часто реставрация произведений актуального искусства влечет за собой юридические проблемы!).

Во всяком случае профессия бурно развивается. Поле их деятельности необозримо – коллекции актуального искусства бесчисленны и огромны. Произведения актуального искусства заполняют запасники музеев, и все они требуют постоянного ухода, так как необходимо сохранить это национальное достояние – современность должна быть увековечена!

Чувствовалось, что администрация культурных заведений страны испытывает некоторую неловкость, так как стоимость этой реставрации намного превышает товарную стоимость самиъ произведений. Но при желании решение всегда найдется – это хрупкое и легкопортящееся достояние было объявлено необъемлимым, стало быть, о торговой стоимости речи теперь уже никто не вспоминает.