Кстати, мы, Пирадовы, -- коренные жители Тбилиси. В списке княжеско-дворянских фамилий Грузии за 1857 год мой прадед числится за номером 87. У меня есть копия этого списка, оригинал хранится в Ереване в Матенадаране. Итак, картины «Портрет сына» и «Портрет матери» Василия Пирадова и стали основой моей коллекции.
Новое занятие полностью меня увлекло. Я уверен, что именно оно помогло мне в тяжелое перестроечное время, когда наукой заниматься было невозможно, – ее уже не было, – помогло приспособиться к новым условиям жизни, сохранило душевные силы, спасло меня. Встречи с живописцами, искусствоведами, интересными людьми, посещение студий, выставок и мастерских – все это поддержало меня морально.
-- Сколько картин в коллекции?
-- Сегодня уже о ней можно говорить серьезно – более ста.
-- Только армянских художников?
-- В основном, но есть и работы современных грузинских художников. Мне часто дарят картины, будучи уверены, что они у меня сохранятся. Полотна же армянских художников я покупаю целенаправленно.
-- Почему именно эту задачу вы поставили перед собой?
-- Уже в начале XIX века в нашем городе создалась Тифлисская школа новой живописи. Неотделимой частью ее было творчество великолепных художников-портретистов Акопа Овнатаняна и Стефаноса Нерсесяна.
В разное время здесь работали Г. Башинджагян, Е. Татевосян, А. Акопян, В. Ходжабегов и др.
В конце XIX века было создано Кавказское общество поощрения изящных искусств (КОПИ), при котором работало училище живописи и ваяния. В КОПИ учились многие художники, ставшие впоследствии известными, к примеру Ерванд Кочар. Кстати, его работу этого периода я недавно приобрел. Она датирована 1916 годом, тогда автору было всего 17 лет, но картина уже отличается высоким профессионализмом.
В 1916 году был организован Союз художников-армян. Просуществовал он до 1921 года. Регулярно открывались выставки, салоны. Можно сказать Тифлис стал колыбелью нового армянского искусства. Памятуя все это, я задался целью собрать наиболее полную коллекцию работ художников-армян уроженцев Тбилиси. В моем собрании есть работы как творцов старшего поколения: Г. Башинджагяна, Е. Татевосяна, А. Акопяна, В. Гайфеджяна, Г. Григоряна (Джотто), А. Бажбеук-Меликова, А. Дилбаряна, Л. Баяхчева, -- так и современных: Гаяне Хачатурян, Роберта Кондахсазова, Зулейки Бажбеук-Меликовой, Шамира Тер-Минасяна, Меружана Шаумяна.
-- Александр Богданович, ведь вы не только собирательством занимаетесь, но и поиском, исследовательской работой, спасаете картины от гибели, восстанавливаете авторство. Расскажите, как к вам попала картина «Безработный» французского армянина Эдгара Шаина?
-- О-о-о, это очень интересная история. Однажды на улице бедно одетый старик предложил мне купить у него картину. Когда мы пришли в его темную коморку на Авлабаре, я чуть с ума не сошел, увидев картину и особенно прочитав на ней надпись на французском языке: «Господину Ширванзаде с восхищением. Эдгар Шаин, Париж, 1910». Я заплатил продавцу сумму, которую он назвал и, счастливый, унес уникальную работу домой. Позже я узнал, что известный писатель Александр Ширванзаде привез ее с собой в Тбилиси из Парижа, а уже наследниками его «Безработный» был продан.
-- Большая удача вашей коллекции – работы известного художника Александра Бажбеук-Меликова.
-- Я горжусь ими. Особую радость мне доставляет его «Баня». Ведь когда я ее покупал, подписи автора не было, но, зная технику, манеру письма мастера, предположил, что это одна из его ранних работ. Я купил ее. Проведенные впоследствии исследования показали: интуиция меня не подвела – картина написана в начале XIX века и принадлежит кисти Александра Бажбеук-Меликова.
-- Представляю, сколько было радости!
-- Конечно. Хотя я трачу много энергии, сил на это, но, делая все по зову души, получаю огромное удовольствие.
-- Я думаю, вы расскажете, какую радость вы доставили не только себе, но и многочисленным зрителям Тбилиси, показав им в марте сего года картины из своей коллекции. Как возникла идея выставки под названием «Забытые имена»?
-- Многие фамилии армянских художников еще на слуху в Тбилиси. Но есть и такие, о которых мне захотелось напомнить. Совместно с посольством Армении в Грузии (посол Г. А. Хосроев), Союзом армян Грузии, Центром культурных взаимосвязей «Кавказский дом» и галереей «Сололаки» мы открыли выставку «Забытые имена». Я предоставил для этой акции работы Т. О. Налбандяна, Р. Г. Налбандяна, В. Б. Пирадова, Н. Н. Алексанян-Шахазиз, А. И. Шамшинова, А. С. Акопяна, М. Г. Бек-Мармарчевой, Д. Г. Числиева, М. М. Хунунц и др. – всего 16 художников. Состоялось торжественное открытие. Я рассказал о каждой работе, ее авторе. В конце вечера лучшими артистическими силами Тбилиси был дан небольшой концерт. Вернисаж прошел на высоком уровне. Присутствовало много искусствоведов, художников, творческой интеллигенции. Это было событие, о котором писали местные газеты, сообщалось по телевидению. И мы своей цели добились – напомнили, что эти живописцы жили, успешно творили в нашем городе и оставили глубокий след в его культуре.
-- Александр Богданович, а дальнейшие планы каковы?
-- По возвращении домой начну подготовительную работу для проведения выставки «Армянские художники Тифлисской школы живописи», которую я намерен сначала провести в Тбилиси, затем в Ереване. А если позволят условия, привезу ее и в Москву.
Кроме того, я завершаю работу над альбомом, он будет издан в ближайшем будущем.
http://www.publish.diaspora.ru/magan...nelik3.8.shtml

Как перешел он к геометрическим абстракциям, никто не знает. Однако факт остался фактом: Ашот, не оглядываясь, и сам по себе, ощутил потребность переложить окружающий мир в собственную систему координат. В результате появились невиданные в нашей живописи картины, где каждая мысль была воплощена в четкую геометрию, в простые формы, от этого не менее убедительные и не менее живописные. Годы кропотливого труда принесли впечатляющие результаты.
Ашот всегда был свободен, поскольку всегда упрямо делал то, что считал нужным и возможным. Он никогда не плыл в чужом фарватере и никогда не попадал в идеологические сети. Надо полагать, в этом и заключается его феномен, ибо соблазнов всегда было вдоволь. Стоило только чуть-чуть расслабиться в ущерб убеждениям, может даже в ущерб качеству, но он такой роскоши себе позволить не мог, поскольку он не просто человек, умеющий класть масло на холст, а человек, это масло добывающий из пота и крови, из головных болей и сердечных мук. Ашот Оганесян всегда смотрит правде в глаза и в искусстве никогда не лжет, даже из лучших побуждений. В этом смысле он реалист совершенно правдивый, каких в национальной художественной структуре не много. При любой нынешней ситуации он всегда умудряется оставаться армянским.
Геометрические картины уступили место мощным картинам-фрескам. Это произошло нелегко, но и без лишних страданий, исподволь. Плоскость холста становилась своеобразной "стеной", преображалась в новую материю. Так работал только он и никто более. К национальной изобразительной традиции он добавил новое качество. Его красный, синий и желтый звучали напряженно и ясно на всем пространстве армянской живописи.
Ашот делает прекрасную живопись, она мужественна и изысканна, и при всей своей обобщенности конкретна и живет жизнью своего создателя. В ней художник сочетает искусство и мастерство средневекового творца, невесть каким образом оказавшегося в нашем времени и сохранившего при том чистоту помыслов и непродажность души.

Карэн Микаэлян

Ашот Ованесян

1929 - родился в с.Маисян (Армения).
1943-1947 - учился в художественной школе им.С.Меркурова (Ленинакан).
1948-1950 - учился в художественном училище (Ереван).
1951 - был призван в Советскую армию на военную службу.
1955 - уехал в Ленинград.
1957-1964 - учился в Ленинградской Академии Художеств, у Ю.Непринцева.
1965-1967 - преподавал рисование в Ленинаканской школе N2.
1967 - преподавал в Ленинаканском государственном педагогическом институте им. М.Налбандяна.
Начал участие в республиканских и международных групповых выставках.
1968 - преподавал в Ленинаканской школе-интернате.
С 1969 - жил в Ереване.
Творческие поиски современной формы привели художника к геометрической абстракции.
С 1970 - член Союза Художников Армении.
1976 - пришел к комментированию новых свободных форм, начал работу над большими полотнами "Благовещение", "Любовь", "Борьба".
1977 - участвовал в выставке "Произведения 50-ти художников Советской Армении", Париж.
1978 - участвовал в выставке современных армянских художников, организованной фондом Галуста Гюльбенкяна, Лиссабон.
1980 - создал ряд портретов: "Портрет матери", "Портрет отца", "Портрет Минаса", "Портрет Аршила Горки", "Портрет дочери", "Автопортрет", "Армянка".
1982 - участвовал в выставке "Армянская живопись и графика", Будапешт.
1984 - участвовал в выставке "Искусство Советских армян", Берлин.
1990 - получил звание Заслуженного художника Армении.
1992 - участвовал в выставке частной коллекции, Лондон.
1995 - участвовал в выставке в Бохуме, Германия.
1996 - за картину "Бедствие" был удостоен I премии на выставке-конкурсе, посвященной Всемирному конгрессу, организованной программой развития ООН.
1997 - умер в Ереване.

Работы находятся в Музее современного искусства (Ереван), НГА, многочисленных частных коллекциях в Армении и за рубежом.

Средства, которыми оперирует Григорян точны и определенны: подчеркнуто конструктивный крепкий рисунок, геометризация форм, композиционная четкость, сдержанность колорита, - все в совокупности сообщает его произведениям внутреннюю силу, выразительность, энергию. Лаконизм усиливает обобщенность, сгущает мысль и форму, акцентируя внимание на основной идее картин.

Генрих Игитян
----------------------------------------------------
У меня были хорошие учителя, но так или иначе, о живописи я знаю мало. Можно сказать, ничего не знаю. Сорок лет пишу масляными красками и не понимаю, что такое цвет: когда он рождается, как приходит, куда уходит, как сохраняется?.. Знаю, что живопись моя жизнь и кроме этого чуда Бог одарил меня прекрасным существом, в присутствии которого все становится красивым, понятным. Я мало что знаю и не понимаю, как другие рисуют, ходят, ругаются, когда рядом с ними нет такого человека, как моя Диана.
Геворг ГРИГОРЯН
-----------------------------------------------------
"…Никакая сила не могла его свернуть с пути. Его художественная жизнь не знала застоя". "Как влюбленный, брал в руки кисть и становился перед мольбертом даже в те времена, когда он был совершенно лишен возможности выставляться". Горевал, оскорблялся, но не отчаивался. Он был неповторимым образцом художника, самоотверженно служившего искусству, художника непреклонной и принципиальной последовательности. "В нем были какие-то черты от Дон Кихота. Идея правды в искусстве для него всегда была превыше жизненного благополучия и славы, тяга к которым покидает человека вместе с последним вздохом".

Рубен Зарьян
-------------------------------------------------------
Геворк Григорян
(Джотто)

1897 - родился в Тифлисе.
С семи лет был вынужден работать: "мальчиком" на мазутном складе, в парикмахерской; был курьером, разносчиком газет, продавцом во фруктовой лавке, книжном киоске, стекольщиком и т.д.
1916-1920 - стал посещать школу живописи и скульптуры при Кавказском обществе поощрения изящных искусств (Тифлис), где учился вместе с А. Бажбеук-Меликяном, Е. Кочаром, Л. Гудиашвили.
1918 - принял участие в отчетной выставке учеников школы.
1921 - с группой молодых актеров под руководством Сурена Хачатуряна (брата Арама Хачатуряна), поехал в Москву на учебу.
Поступил на второй курс в ВХУТЕМАС-а. Стал членом секции художников "Айартуна".
1922 - стал преподавать рисование в трудовых школах.
1924 - поступил на русский рабфак при ГПИ им. Ленина.
1927 - участвовал в выставке тбилисских художников, выставке искусства народов СССР, по случаю десятилетия Октябрьской революции (Москва).
1929-1948 - участвовал почти во всех выставках, организованных в Ереване и Тбилиси.
1948 - начались годы забвения. В порыве отчаяния и безысходности, художником были сожжены 300 живописных работ.
1948-1957 - был исключен из СХ Грузии.
С 1958 - возобновил участие в выставках.
1962 - благодаря стараниям определенных кругов армянской интеллигенции переехал в Ереван. О нем стали появляться статьи в газетах и журналах Армении и Грузии.
1965 - первая персональная выставка в СХ Армении, Ереван.
1972 - участвовал в выставке художников Закавказья, Москва.
1976 - умер в Ереване за день до своего 79-летия.
1980 - 25 ноября в Ереване был открыт музей-мастерская Джотто.

Посмертные выставки:
1980 - Музей-мастерская Джотто, Ереван.
1983 - Тбилиси, Новосибирск, Томск, совместно с произведениями жены - художницы Дианы Уклеба.
1985 - в Кутаиси, Москве и др. городах бывшего СССР и за рубежом.

Работы находятся в Музее-мастерской Джотто, Музее современного искусства (Ереван), НГА, в многочисленных частных коллекциях в Армении и в разных странах мира.
http://janeik.livejournal.com

Персональные выставки:
1926 - в Риме.
1949 - "Galleria Camino", Милан.
1955 - "Palazzo Marignoli", Рим.
1956 - "Palazzetto Bucintoro", Венеция.
1969 - "Venezia Palazzo", Рим.
Занимался сценографией: "Война и мир" Прокофьева (Maggio musicale, Флоренция).
"Мавра" Стравинского,"Колокольчик" Доницетти,"Абу Хасан" Вебера,"Война в семье" Шуберта,"Кардинал Испании" Анри де Монтерлана.
Ему принадлежат 118 иллюстраций к "Анне Карениной".
Шилтьяном было написано 2 книги: "Живопись в реальности", которая была впоследствии переиздана под названием "Реальность Шилтьяна", а также автобиографическая книга "Мои приключения".
Работы находятся в Музее современного искусства (Париж), в Королевских музеях Брюсселя и Нима, Национальной галерее Армении, государственных музеях Москвы, в академии Carrarа (Бергамо), а также в многочисленных частных коллекциях во многих странах мира.
---------------------------------------------------------------
"Сегодня цель повестки дня - спасение ценностей западной цивилизации. Реализм, мне кажется, - единственный путь, по которому надо следовать в сегодняшнем упадочничестве. Это мой долг, который я считаю миссией жизни и, который посвящаю свое творчество".
Грегорио ШИЛТЬЯН
---------------------------------------------------------------
Грегорио Шилтьян исключительно выразителен, когда рисует, говорит, выразителен, когда движется…
Трудолюбие, желание что-либо осуществлять, вдохновляющие этого художника, не находящего иного счастья на земле, кроме как довести до завершения свою картину, превращает его в одного из самых оригинальных и достойных уважения художников, что знает наш век.
Джорджио де Кирико
----------------------------------------------------------------
"Живопись Шилтьяна дается нам как идеализирование истинны, для чего границы истины расширяются и все действительно возвышается в мечтательном пространстве… Художник берет уроки у мастеров античности и неоклассицизма, однако излагает все в новом мышлении, это не разрыв с прошлым, а, наоборот, - это вхождение прошлого в настоящее в виде прочного проникновения в будущее".
Франко Миеле
------------------------------------------------------------------
"Грегорио Шилтьян художник-натуралист, который стремится достичь своего рода абсолютной выразительности… Он смотрит в суть вещей и средствами, присущими ему проникает в мир бесконечного искусства".
Карло Кара
--------------------------------------------------------------------
"Живопись Шилтьяна выделяется как уникальное исключение, и, в конце концов, широкая публика может с удовлетворением воскликнуть: "Наконец-то появился тот, кто знает как рисовать!"
Марциано Бернарди
-----------------------------------------------------------------------
Каждое полотно Грегорио Шилтьяна - маленький мир. Каждый размещенный мотив - аллегория, каждый мотив - принцип…
Его форма столь же абстрактна, насколько интеллектуальна и игнорирована у художников-кубистов. Шилтьян это сознает. Он принимает кубизм как науку либо рождение конструкции тел. Он изгоняет из него африканский дух и сатанинский образ. И, напротив, сохраняет ощущение коммуникативных ценностей и тайное стремление, как говорил Поль Сезанн, формы природы к конусу, валу, пирамиде. Он утверждает, что произведение искусства, какого бы стиля оно не было, продукт чистой мысли и полагает, что это правило не признает исключений.
Вальдемар Жорж

Выставка в ЕрФИ имела шумный, неординарный успех. Многие ее работы были куплены, вскоре появились первые публикации и репродукции. Так началось восхождение Гаянэ по артпирамиде. Через несколько лет ее работы впервые оказались в музейных залах — в ереванском Музее современного искусства.
Кто же она, Гаянэ, тбилисская соотечественница? Формально самодеятельный художник, только три года проучившийся в художественной школе. Потом было неофициальное общение с Ервандом Кочаром и Александром Бажбеук-Меликяном. Работа в аскетической мастерской Бажбеука окончательно сориентировала Гаянэ. Совершенно точно распознав и оценив неординарный талант Гаянэ, он запретил ей даже думать об Академии художеств. “От тебя ничего не останется”. Мудрый мастер не ошибся. Академическая выучка и Гаянэ, можно сказать определенно, абсолютно несовместимые понятия.

Необыкновенный природный дар в сочетании с еще более необыкновенным духовным миром и образом мышления и образовали ту Гаянэ, которая есть. Ту, что работает и удивляет художественную публику. Ее искусство манит и притягивает. Однажды попав в зону его притяжения, остаешься там навсегда. Работая изо дня в день, отставив в сторону все, что не укладывается в границы ее мира, забыв бытовую суету, так отвлекающую, она сделала искусство единственным смыслом жизни, единственной целью.
Картины и рисунки Гаянэ изначально поразили удивительным эмоциональным воздействием и тончайшей духовностью, которые со временем приобрели большую глубину и силу. Она создала свой мир, нет, планету, существующую помимо и вопреки всяким канонам и правилам. Оттого она, эта планета, приобретает исключительную самоценность. Гаянэ заселила ее странными, отрешенными, но очень симпатичными созданиями — людьми и зверьми, зооморфными существами, барочными дамами в кринолинах и шляпах, занятых непонятной зрителю деятельностью. Кстати, из нее получился бы прекрасный, поистине безудержной страсти и красоты театральный художник, сценограф, повернись колесо фортуны чуть-чуть другой стороной.
“Мое пространство — театр”, — говорит Гаянэ. Созданный ею народец разыгрывает загадочные, красочные спектакли, где замешены мифологические и художественные реминисценции — воспоминания о далеком прошлом или, может быть, о будущем, весь интеллектуальный и духовный мир автора. Именно поэтому ее персонажи серьезны, полны достоинства и сознания важности своей миссии. Она создала замкнутую планету — театр — и смогла заставить поверить в ее существование. Для Гаянэ смертная тоска изображать мир видимый, всем доступный. Потому она и дает волю своей волшебной фантазии. Но фантазия, воображение — как туман, они могут расползтись, исчезнуть. Главное — успеть картинки, образовавшиеся в сознании или подсознании, зафиксировать без потерь, а в процессе работы еще и обогатить, насытить деталями, фактурой, цветом.

Искусство Гаянэ уже давно выбралось за пределы ее мастерской, получило признание повсюду. Оно не имеет каких-либо явных национальных признаков. Тем не менее Гаянэ считает, что в каждом произведении заложен армянский код. “Все мои персонажи — армяне”, — говорит она. Этот код, без сомнения, заложен и в самой Гаянэ, необыкновенной, неординарной личности, тонко чувствующей тончайшие движения души, — своей и своих придуманных персонажей. Потому ее картины рождаются нелегко, с огромными затратами нервных сил и духовной энергии.

Имеет ли смысл разгадывать потаенный смысл ее картин — вопрос, терзающий и их обладателей, и зрителей. Вопрос открытый. В любом случае это очень увлекательно, и рискнувшего едва ли не физически затягивает в мизансцены театра Гаянэ. Не очень помогают и названия — только как точка зыбкой и эфемерной опоры. “Названия, — объясняет Гаянэ, — появляются вместе с образами, я их не придумываю. Они как рама собирают картину, они ключ к разгадке”. Безусловно, они помогают приоткрыть завесу тайны. Но только приоткрыть, не более. Остальное надо додумывать и чувствовать, не забывая, что тайны жизни и искусства всегда рядом. Одна из тайн Гаянэ — место действия.

В ее картинах нет узнаваемой природы или интерьеров, а есть некие знаки. Условное, многослойное пространство, где много лестниц, переходов, арок, ворот, часто напоминающих изощренные декорации. “Мое пространство — театр. Очень люблю зеркала — они дают бесконечную глубину. Зеркальное видение очень индивидуально”. Свое видение Гаянэ как-то назвала “театром зеркальной куклы”. Вполне убедительно.
Зрители, увлекшись содержанием работ Гаянэ и силясь разгадать их тайну, на время, кажется, забывают о ее великолепной живописи и о виртуозных рисунках. Мастерство ее росло из года в год, живопись становилась роскошной, приобретала музейную драгоценность. Цветовидение Гаянэ поражает, она легко и изящно сталкивает труднейшие цвета, добиваясь самоцветного свечения.

Кроме того что картины Гаянэ радужно сверкают как шкатулки с драгоценностями, от них, кажется, исходят не сразу слышимые звуки и не сразу осязаемые пряные ароматы и вкусы. Многие названия прямо говорят об этом. Гаянэ синтезирует чувства. “Красное шествие с шорохом черной сливы”, “Голубой локон айвы”. Зрителю предоставляется полная свобода окунуться в гомон и крик толпы, состоящей из красноволосых женщин, ангелов, ренессансных дам, карликов, пантер, павлинов. Всю эту общность неведомых существ окутывают волшебные звуки и дивные запахи благовоний, фруктов и, может быть, даже кулис того театра, что она создала вопреки окружающему миру, скучному и постному для Гаянэ. А здесь ее руками, умом и сердцем созданный или, может, воссозданный мир, абсолютно интересный, бесконечный со множеством никогда не повторяющихся мизансцен.

Восток и Запад сталкиваются на подмостках ее театра совершенно мирно, иначе разве был бы слышен шорох черной сливы, разве ощущалось бы дуновение театра красной ночи, разве следовал бы барс за пурпурным кортежем, наконец, не крутилась бы ее вечная прялка. На планете или в театре Гаянэ хотя и кипят страсти, тем не менее царят мир и согласие. Ее работы излучают, творят добро в самом изначальном смысле слова. Каждая ее картина — сгусток ее чувств, воспоминаний, ощущений, сгусток, сотканный из разных культур, но в конечном счете каждая картина или рисунок — это “кардиограмма” ее беспокойной души, свободных фантазий и неувиденных снов. “Сны? Нет-нет, снов я вообще не вижу”, — сказала однажды она. Сны ускользают, да и зачем ей сны, когда достаточно закрыть глаза и уйти в закоулки сознания и увидеть внутренним зрением то, что так и просится на холст в виде роскошных театрализованных действ...

Гаянэ давно уже Мастер. Ее творчество уникально. Иллюзорный мир, созданный ею, нежен, хрупок и прекрасен. Гаянэ сама, ее работы вызывают восхищение и неизбывный интерес всех, кто хотя бы раз имел возможность соприкоснуться с ними. За феерической красотой ее полотен проглядываются, скорее ощущаются ее мудрые размышления. О мире, о людях, о страстях и печалях.
О красоте фиалковой ночи, желтых груш и зеркальных кукол.
Гаянэ — достояние всеобщей культуры.
Но будем при этом помнить, что и в ней, как и в ее произведениях, заложен армянский код. Код, который нельзя взломать...
-------------------------------------------------------------
По теме с сайта "Выставка Г.Хачатурян" http://artinvestment.ru/news/exhibit...chaturyan.html

Из выступления А.Б. Пирадова узнаем, что творчество Г. Хачатурян широко известно как в Грузии, Армении, России, так и в странах дальнего зарубежья и США. Ее картины можно увидеть в музеях, частных коллекциях. Рейтинг художницы очень высок. Кстати, в справочник «Художники века XX» занесены имена 8 армянских художников, среди них и Гаяне Хачатурян.
Затем по программе -- премьерный показ документального фильма «Шелест городской прялки» (Гаяне Хачатурян). Перед показом -- выступление Левона Григоряна, кинорежиссера, журналиста, общественного деятеля. Его очерки, портреты, эссе публиковались в «Литературной газете», а книги «Армен Джигарханян», «Сергей Параджанов» и другие выходили в свет на армянском и русском языках.
Художественные фильмы «В горах его сердце», «И тогда ты вернешься», «Мы еще встретимся» и другие -- режиссерские работы Левона Грачиковича.
Он автор и режиссер-постановщик телепрограммы «Андрей и Сергей» о творчестве, судьбах и личных взаимоотношениях А. Тарковского и С. Параджанова. Л. Григорян -- победитель I Межрегионального конкурса видеоматериалов по национальным культурам «Евразийский калейдоскоп». В номинации творческий портрет, за фильм «Гаяне Хачатурян» он стал лауреатом конкурса и был награжден призом «Хрустальный глобус».
Фильм Л. Григоряна «Шелест городской прялки» построен на рассказе художницы о себе, о своем творчестве, о своих переживаниях, о своей, можно сказать, главной и постоянной музе -- городе Тбилиси.
Предлагаю вашему вниманию эту исповедь.

«Я, Гаяне Хачатурян… Родилась в городе Тбилиси… Когда ко мне пришло сознание, я в первый раз увидела себя в зеркале с огромными глазами и черной челочкой… Во второй раз -- меня поразили слезы в глазах.
Потом в 19 лет я не захотела на себя смотреть. Когда в 26 лет я приобщилась к живописи и снова посмотрела на себя в зеркало, мне показалось, что я превратилась в карлицу и что на мне огромная шляпа.
И по сей день я чувствую себя карлицей с огромной шляпой. Я снимаю шляпу каждый раз, когда хожу по городу, по берегу Куры, приближаюсь к движущимся горам Тбилиси и преклоняюсь перед его храмами. Это для меня не город, это для меня театр -- театр живописи… А живопись неотделима от меня… это моя кожа, мой скелет… Я просто умру без кисти, палитры, красок…
В последние несколько лет город потерял зрелищность. Это зрелище присутствовало в каждом человеке. Он выходил на улицу, как актер на сцену.
…Сейчас это просто пустой театр, у которого нет актеров. Актеры или спят, или удручены, или плачут, и в театре им уже тяжело находиться. Некоторые оставляют этот театр-корабль, уплывают в поисках каких-то иллюзий. И там, наверное, они покоя не найдут. Это точно…
В моем детстве, юности в городе все ходили очень медленной походкой.
Это было величественное шествие. Оно преследует меня… «Шествие голубого миндаля»… Это шествие я вижу в таком… синем цвете, как в театре, когда все на синем фоне…и оттуда вдруг, как пыль, проскальзывают яркие, яркие пятна.
…Очень специфичное для города -- это несколько слоев пудры на лице… Холеная кожа -- очень важный фактор города. Кожа… Основное внимание обращалось на кожу. Кожа всегда должна была быть белой… Такая отличительная черта… И поэтому много пудры… Просто несколько слоев. И на этом белом лице должна была быть улыбка! Очень важный фактор! Надо было вырисовывать губы помадой. Несколько слоев пудры, помада и улыбка. Блаженность… Ходьба-шествие… В этом был невероятный праздник! В этом был невероятный карнавал!..
Я все воспринимаю через личности -- они для меня как барометр -- Пиросмани, поэты, жившие здесь… Энергетику города и все, что связано с другими мирами, я воспринимаю только через людей, которые проживали здесь, в этом городе. Город этот был наполнен личностями… Невероятные личности. Пусть даже безымянные… Просто ремесленники…
Город, который рождал все эти индивидуальности!.. Личности! Мне хочется возродить образ тифлисского ремесленника -- «кинто». Для меня это самый добрый образ».
Автор :Эмма АКОПЯН (Журнал Анелик №2(6). 2005г )