Наследники Сталина
Безмолвствовал мрамор. Безмолвно мерцало стекло.
Безмолвно стоял караул, на ветру бронзовея. А гроб чуть дымился. Дыханье сквозь щели текло, Когда выносили его из дверей Мавзолея. Гроб медленно плыл, задевая краями штыки. Он тоже безмолвным был — тоже! Но — грозно безмолвным. Угрюмо сжимая набальзамированные кулаки, В нем к щели приник человек, притворившийся мертвым. Хотел он запомнить всех тех, кто его выносил — Рязанских и курских молоденьких новобранцев, Чтоб как-нибудь после набраться для вылазки сил, И встать из земли, и до них, неразумных, добраться. Он что-то задумал. Он лишь отдохнуть прикорнул. И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою: Удвоить, утроить у этой плиты караул, Чтоб Сталин не встал, и со Сталиным — прошлое. Я речь не о том сокровенном и доблестном прошлом веду, Где были Турксиб и Магнитка и флаг над Берлином. Я в случае данном под прошлым имею в виду Забвенье о благе народа, наветы, аресты безвинных. Мы сеяли честно. Мы честно варили металл, И честно шагали мы, строясь в солдатские цепи. А он нас — боялся. Он, веря в великую цель, не считал, Что средства должны быть достойны величия цели. Он был дальновиден. В законах борьбы умудрён, Наследников многих на шаре земном он оставил. Мне чудится, будто поставлен в гробу телефон. Энверу Ходжа сообщает свои указания Сталин. Куда ещё тянется провод из гроба того? Нет, Сталин не сдался. Считает он смерть поправимостью. Мы вынесли из Мавзолея его. Но как из наследников Сталина — Сталина вынести? Иные наследники розы в отставке стригут, А втайне считают, что временна эта отставка. Иные и Сталина даже ругают с трибун, А сами ночами тоскуют о времени старом. Наследников Сталина, видно, сегодня не зря Хватают инфаркты. Им, бывшим когда-то опорами, Не нравится время, в котором пусты лагеря, А залы, где слушают люди стихи, переполнены. Велела не быть успокоенным Партия мне. Пусть кто-то твердит: «Успокойся...» — спокойным я быть не сумею. Покуда наследники Сталина есть на земле, Мне будет казаться, что Сталин ещё в Мавзолее. |
Цитата:
и спины выпрямить горбатым. Дай бог быть богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым. Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно, и быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно. Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой, ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой. Дай бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка. Дай бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако. Дай бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем. Дай бог, чтобы твоя жена тебя любила даже нищим. Дай бог лжецам замкнуть уста, глас божий слыша в детском крике. Дай бог живым узреть Христа, пусть не в мужском, так в женском лике. Не крест — бескрестье мы несем, а как сгибаемся убого. Чтоб не извериться во всем, Дай бог ну хоть немного Бога! Дай бог всего, всего, всего и сразу всем — чтоб не обидно... Дай бог всего, но лишь того, за что потом не станет стыдно. |
А у нас два дня подряд (вчера и позавчера) шли белые снеги...
https://www.youtube.com/watch?v=TYQMf3Cpos8 |
Отвечал мой Гайавата:
"Хвастовством и грубым словом Не сразишь, как томагавком; Дело лучше слов бесплодных И острей насмешек стрелы. Лучше действовать, чем хвастать!" Генри Лонгфелло "Песнь о Гайавате". |
«Монолог голубого песца» Евгений Евтушенко
Я голубой на звероферме серой,
но, цветом обреченный на убой, за непрогрызной проволочной сеткой не утешаюсь тем, что голубой. И я бросаюсь в линьку. Я лютую, себя сдирая яростно с себя, но голубое, брызжа и ликуя, сквозь шкуру прет, предательски слепя. И вою я, ознобно, тонко вою трубой косматой Страшного суда, прося у звезд или навеки волю, или хотя бы линьку навсегда. Заезжий мистер на магнитофоне запечатлел мой вой. Какой простак! Он просто сам не выл, а мог бы тоже завыть, сюда попав,— еще не так.
Читать дальше...
|
В Израиле на 92-м году жизни умер поэт-фронтовик Ион Деген, автор вот этого ошеломляющего по жестокой силе правды восьмистрочия:
Мой товарищ, в смертельной агонии Не зови понапрасну друзей. Дай-ка лучше согрею ладони я Над дымящейся кровью твоей. Ты не плачь, не стони, ты не маленький, Ты не ранен, ты просто убит. Дай на память сниму с тебя валенки. Нам ещё наступать предстоит. |
О, Муза Плача...
М. Цветаева ...И отступилась я здесь от всего, От земного всякого блага. Духом, хранителем «места сего» Стала лесная коряга. Все мы немного у жизни в гостях, Жить — это только привычка. Чудится мне на воздушных путях Двух голосов перекличка. Двух? А еще у восточной стены, В зарослях крепкой малины, Темная, свежая ветвь бузины... Это — письмо от Марины. А. Ахматова |
Я забыл, казалось, все, что помнил,
но запомнил все, что я забыл. Понял я, что в детстве снег пушистей, зеленее в юности холмы, понял я, что в жизни столько жизней, сколько раз любили в жизни мы. Понял я, что тайно был причастен к стольким людям сразу всех времен. Понял я, что человек несчастен, потому что счастья ищет он. В счастье есть порой такая тупость. Счастье смотрит пусто и легко. Горе смотрит, горестно потупясь, потому и видит глубоко. Счастье — словно взгляд из самолета. Горе видит землю без прикрас. В счастье есть предательское что-то — горе человека не предаст. Счастлив был и я неосторожно, слава богу — счастье не сбылось. Я хотел того, что невозможно. Хорошо, что мне не удалось. Я люблю вас, люди-человеки, и стремленье к счастью вам прощу. Я теперь счастливым стал навеки, потому что счастья не ищу. Мне бы — только клевера сладинку на губах застывших уберечь. Мне бы — только малую слабинку — все-таки совсем не умереть. 1977 Евгений Евтушенко. |
"..Ой, зачем ты,
солнце красное, все уходишь — не прощаешься? Ой, зачем с войны безрадостной, сын, не возвращаешься? Из беды тебя я выручу, прилечу орлицей быстрою... Отзовись, моя кровиночка! Маленький. Единственный... Белый свет не мил. Изболелась я. Возвратись, моя надежда! Зернышко мое, Зорюшка моя. Горюшко мое,— где ж ты? Не могу найти дороженьки, чтоб заплакать над могилою... Не хочу я ничегошеньки — только сына милого. За лесами моя ластынька! За горами — за громадами... Если выплаканы глазыньки — сердцем плачут матери. Белый свет не мил. Изболелась я. Возвратись, моя надежда! Зернышко мое, Зорюшка моя. Горюшко мое,— где ж ты?.." Роберт Рождественский. |
Спасибо Кириллу Сызранскому за стихотворение Иона Дегена - третий день подряд читаю его воспоминания и стихи. Человечище.
Ни плача я не слышал и ни стона. Над башнями нагробия огня. За полчаса не стало батальона. А я все тот же, кем-то сохраненный. Быть может, лишь до завтрашнего дня. Июль 1944 г. Вечная память ему и еще миллионам. |
Часовой пояс GMT +3, время: 02:17. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.