Форум по искусству и инвестициям в искусство - "Пейзажи после кражи. Как устроен черный арт-рынок в России"

Очень интересная заметка в Инсайдере про российский Арт-рынок. В целом заметка посвящена краже картины Архипа Куинджи из Третьяковской галереи, но так же затрагивается тема российского арт-рынка, подделок, коллекционирования и остальных тем криминала.

Приведу отрывки самого интересного:

Алексей Кисточкин, бывший начальник антикварного отдела МУРа:

В России нет цивилизованного арт-рынка. У нас есть отдельные сделки по отдельным произведениям искусства. Большинство участников рынка вышли родом из 80-х — фарцовщики, которые подпольно этим занимались, потом 90-е — куплю все подряд. Соответственно, у российских арт-дилеров психология барыг, сформировавшаяся давно. Люди до сих пор не пришли к тому, что это, как бизнес, должно быть цивилизованно. В том числе оформление документов при совершении сделок, что в дальнейшем способствует и их защите в рамках закона. Если человека попросту обманули, то есть нарушили условия сделки, должна быть возможность обратиться в гражданский суд, либо, в случае каких-то преступных действий, законно подтверждать в правоохранительных органах свои права владения, приобретения и отстаивать свои интересы через правоохранительные органы.

Опять же, многие участники рынка хорошо знакомы с людьми, которые скупают краденое и торгуют подделками. Многие из них и сами торговали подделками, только не считают нужным сообщать об этом компетентным органам. Взять хотя бы господина Перченко [Михаил Перченко — вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, член Общественного совета при Министерстве культуры РФ], советника министра культуры. Он в различных интервью неоднократно заявлял, что лично знает людей, которые занимаются подделками живописи, но почему-то до сих пор никому не назвал их имена. Перченко входил, насколько мне известно, в закупочную комиссию по музейному фонду, и министр считает возможным держать при себе такого человека, который является активным участников арт-рынка, соответственно, может предлагать в музейный фонд вещи своих, так скажем, знакомых, коллег по цеху. Причем вещи, мягко говоря, не совсем музейного уровня.

Черный рынок есть, конечно же, — как ему не быть, если у нас нормального рынка нет. Это связано с тем, что 70% сделок, если не больше, совершаются из рук в руки, без документального оформления. Люди уклоняются от налогов — и это одна из причин, по которым никто ничего документально не оформляет. Сделки не регистрируются. Так и создается благодатная почва для людей, занимающихся недобросовестным промыслом. Черный рынок — это не только скупка краденого. Это и торговля подделками, и другие подобные дела.

Довольно-таки отработанная схема, когда рисуют подделку под какое-то конкретное произведение. Находят талантливого художника, который хорошо умеет копировать, и заказывают ему подделку. Когда подделка готова, ее начинают раскручивать, пытаются засветить на рынке. В отсутствие нормальных экспертиз создается провенанс. Делают какое-нибудь искусствоведческое заключение, справку, документальное свидетельство того, что картина якобы была в коллекции у одного, у второго, у третьего известного человека. Потом такую вещь целесообразно подарить или выставить. Чаще вешают на экспозицию в каком-нибудь региональном музее, где подобных авторов не было и где будут рады, если у них появится художник, чьи произведения есть в ведущих музеях страны и мира.

В региональных музеях обычно нет финансовых возможностей держать полноценных арт-экспертов или провести экспертизу в авторитетном учреждении. И музеи, доверившись человеку, который вешает к ним эту картину в экспозицию, счастливы. Так произведение попадает в каталоги. Если это подделка картины не старше 100 лет, и, следовательно, не ограничена к вывозу, ее отправляют на зарубежные выставки. Тут картина обрастает еще большим количеством публикаций, упоминаний. И в связи с такой известностью у некоторых людей даже пропадает желание проверять ее у экспертов. Люди начинают верить провенансу.

Через какое-то время подделку выставляют на аукцион. Это, как правило, небольшие аукционы, где не удосуживаются перепроверить подлинность с участием экспертов. Прокручивают через два, три, четыре аукциона — и картина, уже обладающая большим провенансом, возвращается на рынок, допустим, к нам в страну. В итоге она продается либо в Европе, либо здесь. Вот один из способов.

В последние годы самым распространенным преступлением является не кража, а мошенничество на доверии. Когда далекие от искусства люди, которые занимаются чем попало — куплю, перепродам, — пытаются выступать в роли псевдопосредников. Есть галеристы, коллекционеры, которые хотят что-то продать, но не всегда могут сами выйти напрямую на покупателя. Тут появляется некий человек, который убеждает владельца произведения в том, что среди его знакомых есть какой-нибудь олигарх, банкир, чиновник, готовый купить произведение. И чтобы сделку не светить, просто из жадности, люди не оформляют никаких документов, так же, как это делалось в 80-е и 90-е годы. Максимум, что могут взять, — расписку с этого посредника о том, что он взял картину. А зачастую бывает, что просто без расписки отдают вещь, и человек с ней пропадает. Он может какое-то время выходить на связь, говорить, что вещь оставил на просмотр, люди ее посмотрят, через неделю скажут. Вот так завтраками кормит, потом пропадает со связи. И такие люди многих кидают. А владельцы картин часто боятся в чужих глазах выглядеть «терпилами» и не обращаются в правоохранительные органы.

Часто такие ситуации длятся по два-три года. Когда мы об этом узнавали, приходили к человеку и спрашивали: «Слушай, мы слышали, тебя обманули, увели картину. Когда?» — «Два года назад». — «А почему ты не идешь в полицию?» — «Думал, что он отдаст». — «А ты слышал, что он кинул еще двух, трех, четырех человек?» — «Да, слышал». — «И ты думал, что он все отдаст?» «Не знаю, может быть». — «Может быть, лучше напишешь заявление, будем заниматься?» Кто-то пишет, кто-то отказывается. Так часто само поведение владельцев произведений тоже создает почву для мошенничества.

Ульяна Доброва, историк искусства, руководитель отдела оценки НИНЭ им. П.М. Третьякова

Русского искусства больше, чем его могут купить. Рынок сейчас очень медленно встает с колен и неизвестно, встанет ли когда-нибудь. Вещей больше, чем спроса. И цены значительно упали. Конечно, покупателей Малевича, предположим, действительно мало. Но есть другие прекрасные произведения и шедевры в разных сегментах. Можно выйти на европейский рынок, в Лондон съездить, в Нью-Йорк и найти в коллекциях потрясающие вещи, не уступающие уровню произведений Малевича.

Конечно, трофейные вещи привлекательны для коллекционеров. В одном исследовании, например, было доказано, что есть такая форма отклонения, когда коллекционер, когда ему предлагают купить трофейную вещь, испытывает прилив желания, какой мог бы испытать при виде шоколадного трюфеля. Но поскольку исследование было проведено только среди американских коллекционеров, мы не можем сказать, что это характерно и для России.

https://theins.ru/obshestvo/139285