Уже довольно давно, в 1969-м году художник Джозеф Кошут сказал, что философия совершенно деградировала, редуцировалась до истории философии, не может решить противоречие между чувственным и рациональным и поэтому функцию познания и метода должно взять на себя искусство. И с тех пор все актуальные художники абсолютно без тени чувства юмора (ЧЮ), но с безмерным чувством собственной важности (ЧСВ) ходят по выставкам вокруг своих произведений и высокомерно поглядывают на ничего не понимающих зрителей. Да полноте, Кошут совсем не был до такой степени серьезен. В каждом пафосном высказывании только доля пафоса, все остальное - ЧЮ. Достаточно внимательно почитать статьи Кошута и вспомнить его учителя - Витгенштейна, который великолепно презентировал (представил) психоанализ: "Фрейд своими фантастическими псевдообъяснениями (именно потому, что они являют блеск ума) оказал нам дурную услугу. Теперь каждый осел с помощью этих образов "объясняет" симптомы заболеваний". Вот только как бы объяснить симптомы заболеваний актуального искусства?

Постструктуралистские авторы, так уважаемые актуальными художниками, говорят, что современная эстетика в корне отличается от классической. Раньше субъект имел право вынести суждение вкуса по поводу любой действительности, но теперь существование как субъекта, так и реальности подвергнуто довольно сильному сомнению, поэтому эстетика целиком сводится к проблеме референции и репрезентации. Это приводит к тому, что из поля интересов искусства чувственное исчезло вообще, а его место заняла "инженерная" проблема, - как именно функционирует семиотический механизм. Так почему тогда актуальное искусство занято почти исключительно бытовой референцией - соотнесением членов арт-сообщества друг с другом? Предельная замкнутость, закрытость и при этом строгая пирамидальная иерархия, которую так ругал Мишель Фуко, свойственна этому сообществу. Наверху пирамиды - Иосиф Бакштейн, а потом слоями - кураторы, художники, художники, художники. Зрители не нужны вообще. Это не постмодернизм, а египетское искусство, в котором, как говорил Платон, за десять тысяч лет ничего не изменилось. И в актуальном ничего не меняется, все те же скучные, однообразные ходы и экспозиционные проекты, никакого отношения не имеющие к действительности.

Единственная работа среди номинантов, которая привлекла мое внимание, это видео Полины Канис "Яйца". Подкупает детская непосредственность и то самое дефицитное ЧЮ. Но ради бога, кто из преподавателей школы Родченко научил ее идиотскому слову из криминалистического лексикона "виктимность"? Как тут не вспомнить отечественного политика-фигляра, который говорил, что иностранное слово "слайд" нам не нужно, поскольку есть прекрасное русское слово "диапозитив". Полина, сними к черту занудную экспликацию, сочиненную теоретиком и насмерть уничтожившию твою непосредственность! Кроме того, он забыл объяснить сами яйца, но может быть, это и к лучшему, а то появилась бы архаично-психоаналитическая интерпретация женской зависти к мужским гениталиям.

Что касается модной группы Война и скандалов вокруг нее, то in my humble opinion это все не стоит и одного разбитого яйца Полины. Потому как акция на Литейном мосту - всего лишь банальный фак, инвективный жест, известный еще в античные времена как digitus impudicus, часто применявшийся в обмене любезностями между властью и чернью. Еще Диоген Синопский для того, чтобы показать на кого-нибудь, употреблял не указательный, а средний палец. И вот этот истошный, но ничего не значащий протест, фронду, агрессию надо считать инновацией в современном искусстве? Она может быть только заслуживает упоминания в книге рекордов Гиннесса как самый большой фак, и то не факт. Недавно идеолог "Войны" Плуцер-Сарно заявил, что акция "Лобзай мусора" к группе отношения не имеет, поскольку ее сделали выгнанные из "Войны" бывшие участники. Это "глупейшее, вторичное, добродушное подтрунивание над оборотнями в погонах", "работа детская, конформистская и безнадежно гламурно-либеральная". Ну так может быть тогда надо вернуться из Эстонии и решиться на адекватную борьбу с оборотнями в погонах? На мой взгляд "Лобзай мусора" - единственная современная художественная акция, заслуживающая хоть какого-нибудь внимания. А самая лучшая художественная акция была совсем не художественной. Во время Второй мировой войны немцы построили очень похожий на настоящий бутафорский деревянный аэродром. Англичане это поняли и с чисто английским юмором сбросили на деревянный аэродром деревянную бомбу. Они именно деконструировали реальность, показали ее абсурдность. А наш русский активист пробрался бы туда с топором и изрубил бы всю эту раскрашенную красоту к чертовой матери, подтвердив таким образом свою принадлежность к языку абсурда.

Недавно я убедился, что проблема ЧЮ стоит необычайно остро и ее актуальность признается арт-сообществом. На записи передачи "Пресс-клуб XXI" на тему "Что хотел сказать художник?" присутствовал сам глава пирамидально-иерархической структуры Иосиф Маркович Бакштейн. Вместе с ним зажигал аудиторию художник Александр Шабуров. Как только обсуждение заходило по мнению Бакштейна не туда, куда надо, он говорил Шабурову: "Давай!", и Шабуров рассказывал анекдот. К анекдотам я не прислушивался, поскольку такое ЧЮ мне кажется странным, - темой обычно было анальное насилие в милиции. Но может быть, я просто не в контексте и не знаю, что такая виктимность - одна из важнейших тем в актуальном искуссстве.

Я хотел сказать на этой записи многое...

Про примитивность противопоставления традиционного искусства и искусства актуального, спектр гораздо сложнее и богаче.

Про то, что "актуальное искусство" - термин выдуманный, некорректный. Это всего лишь попытка перевести "contemporary art" не как "современное искусство", а как-то иначе, а то в него попадут все современники, которые "не в контексте". По-английски actual art - использование сил природы, это, например, когда на картине растет трава.

Про то, что деятельность актуального художника превратилась в стиль, повторение, моду. Если соответствующий метод когда-то и существовал (лет 40 назад), то теперь эта практика превратилась в бесконечное повторение скучных, однообразных ходов.

Про коммерциализацию даже и не хотел говорить. Постройка Ноева ковчега никак не может быть оплачена, ни государством, ни олигархами, ни бандитами.

Про пережитки модернизма. Про попытки навязать свой дискурс как единственно возможный. Про разговоры о необходимости преодоления постмодернизма, хотя никакого постмодернистского искусства, кроме жалких и периферийных попыток, еще и не было.

Про замкнутость арт-сообщества, про нелепую иерархию, про кризис института кураторства, кризис институций, кризис экспозиционной стратегии.

Но я не смог. Бакштейн сказал: "Великанов, заткнись! Шабуров, давай!" И потекли анекдоты... А когда они кончились, Бакштейн подал знак и все арт-сообщество мгновенно поднялось и покинуло студию. Я такое видел у насекомых, весь рой мгновенно меняет направление движения. Впрочем, конечно же интерпретация зависит от точки зрения, стадо баранов и пастух или духовный пастырь и агнцы. Но центральная симметрия и пирамидальная иерархия наличествуют во всех случаях.