..годом ранее..

В храме объяснили фрески с чертями и гаджетами: Творческий подход

По словам иеромонаха, иконописец представил свое видение традиционной фрески "Страшный суд"

В храме под Тверью объяснили
фрески с чертями и ноутбуками

В храме в деревне Николо-Малица Тверской области объяснили появление фресок, на которых, в частности, изображены черти с ноутбуками и телефонами.
Ранее про эти фрески узнали в Сети. Сообщалось, что фрескам уже несколько лет, их писал румынский иконописец Руслан Гебя. На этих картинах черти держат гаджеты, а грешники горят в огне.

Иеромонах Никодим в комментарии журналистам рассказал, что "нестандартная живопись – это видение иконописца".

"Иконописец, который расписывал храм, решил подойти творчески. И традиционную фреску "Страшный суд", где всегда изображаются страдания грешников, изобразил по-своему, добавил новые элементы, актуальные духу времени. Интернет-зависимость – это грех", — сказал он.

Священнослужитель уточнил, что само использование Сети и гаджетов не является грехом, а зависимость от них – является. По словам иеромонаха, фреска уже много раз всплывала в Интернете, и люди на нее по-разному реагировали. Он считает, что из-за потока новостей позднее о ней все забудут, "но с проблемой интернет-зависимости согласны все".
Посмотреть видео-репортаж: https://ren.tv/news/v-rossii/824667-...heskii-podkhod

В свою очередь, прихожанка Елена рассказала журналистам, что появление такой фрески было необычным, но она считает её полезной.

«Музеи Европы рвут с нами отношения со слезами на глазах. Им приказали»

17 июня 2022 г.
Ника Стрижак
Марина Иванова

Михаил Пиотровский называет Эрмитаж глобальным музеем, который «и есть весь мир». Он уверен, что будущее — за выставками одной картины, а остальное можно показывать средствами высоких технологий. Об этом, а также о русском культурном наступлении, параллелях между современной Европой и СССР, сохранности музейных фондов в Мариуполе и супервыставке из коллекции Сергея Щукина гендиректор Государственного Эрмитажа рассказал «Известиям» на Петербургском международном экономическом форуме.

— Еще несколько лет назад ситуацию с русским искусством вы называли культурным наступлением. И действительно, наши выставки, театральные гастроли шли по всему миру. Сейчас, с началом спецоперации, окно в Европу захлопнулось. Получается, что наше искусство никого ничему не научило?

— Отмена культуры — это давняя болезнь, у нас, надеюсь, к ней выработался иммунитет. Мы сами неоднократно отменяли свою культуру — и царскую, и советскую. И нас многократно отменяли — в 1920-е, 1930-е, 1970-е годы. Поэтому ничего особенного не произошло и не происходит.
Туристы фотографируют часы «Павлин» в
Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге

Да, наше культурное наступление за рубежом не всем нравилось, но оно не очень нравилось и многим у нас. Зачем мы туда ездили? Затем, что флаг российский в Париже и 1,5 млн посетителей. Но во время ковида мы посидели, подумали, увидели, что существует множество альтернативных средств культурной коммуникации. И совсем необязательно всё время мчаться куда-то.

О чем я? О том, что потерялась ценность. Искусство — не средство массового потребления. Надо возить не большие выставки, а выставки одной картины, чтобы люди говорили: вот это роскошь. Остальное можно давать силами высоких технологий.

— После 24 февраля возникло множество опасений, что наши выставки, развернутые в европейских музеях, могут не вернуться домой. Вы принимали участие в их спасении. Насколько это было драматично?

— Никто ничего не спасал, драматично было то, что из этого сделали провокацию, стали говорить: ах, ужас, сейчас всё арестуют. Хотел бы напомнить: выставки функционировали весь срок, оговоренный с принимающей стороной, мы их не закрывали раньше времени, в отличие от французов, которые про выставку в Кремле сказали: всё, мы ее увозим. Все наши выставки были обеспечены иммунитетом и государственными гарантиями, выработанными нашими музеями и Министерством культуры. Мы были с правильными документами — это первое. А второе — мы в этой ситуации увидели, кто друзья, а кто враги.

Дело в том, что в Европу переместился Советский Союз. Сказали там: протестуйте, — вот они и протестуют. Приказ министра культуры — и государственные учреждения, музеи начинают со слезами на глазах рвать с нами отношения. А вот большой бизнес, который построен на честном слове, сказал: нет, это вопрос чести, — и миллиардеры, которые принимали наши выставки, приложили огромные усилия, чтобы обеспечить им гарантии возвращения.

— Эта история добавит новых пунктов в следующие договоры?

— Да, должен быть пункт, что в случае санкций, когда начинается конфискация предметов роскоши, она не касается государственных, музейных обменов вещей, находящихся в общественном пользовании, и они могут передвигаться спокойно по всей Европе даже на транспорте страны, которая находится под санкциями.

— Российские музеи исключили из «Группы Бизо», которая как раз была создана для того, чтобы защищать интересы музеев. Как вы это объясните?

— Она создавалась во времена позднего Советского Союза в значительной мере для того, чтобы облегчать обмены. Что тут скажешь? Им приказали, они переживают, мучаются, но делают. Всё то же самое, что было 50 лет тому назад у нас.

— В Эрмитаже было уникальное музейное объединение — консультативный совет. Оно сохранилось?

— Я его заморозил, потому что некоторые директора музеев стали говорить, что они выходят из совета, опять же, по приказу. Честно говоря, сейчас уже не так нужен этот совет. Когда он создавался, там были легендарные фигуры, которых нужно было слушать раскрыв рот, и я слушал. Теперь, вероятно, нужны другие форматы.

— На пленарном заседании ПМЭФ прозвучала мысль, что опыт культурной жизни во время блокады Ленинграда может быть полезен. Звучит страшно. Какой именно опыт?

— Ничего страшного в том, что мы вспоминаем войну. Мы же вспоминаем не потому, что страшно, а потому что была отработана схема, как выходить из сложной ситуации. Но там была эвакуация, а у нас организованное хранение, сохранение, четкая работа музейщиков, наших контор, транспорта. Это первое.

Второе — надо ли музам молчать, уйти в сторонку, когда война? Блокада нам дала ответ: музы не молчат. И третье, очень важное: в кольце блокады должны ли мы обращаться за кольцо? Должны ли посылать туда свои сигналы, чтобы нас смотрели и завидовали нашему искусству? У нас отличная техника. Как раньше мы слушали «Голос Америки», так и они теперь должны смотреть наши музейные передачи.

— Вы будете поворачиваться на Восток?

— Никуда мы не поворачиваемся. Мы — глобальный музей. Мы и есть весь мир. Оторвался от нас европейский кусок, но остался громадный мир России. Вот только что я подписал соглашение с Иркутском. 10 центров у нас в стране. Будем на родине развиваться активнее.

А что до Востока… Задействуем его в проекте «Небесный Эрмитаж». Имеется в виду максимальный выход в «облако» и создание там продукции. Есть Китай, страна высочайших технологий, есть Иран, Индия. Персидский залив очень технологичный. Это технологическое будущее, которое по контрасту должно вернуть понимание подлинной вещи, его мы обесценили большим количеством реальных выставок.
https://ic.pics.livejournal.com/hele...4_original.jpg
— Вы президент Российского союза музеев. Вас беспокоит сохранность коллекций в музеях Мариуполя? Там русское искусство.
https://ic.pics.livejournal.com/hele...9_original.jpg
— Там киевское искусство, никуда оно не пропало, находится в музее. Конечно, нас беспокоит ситуация, у нас было большое заседание, посвященное охране культурного наследия, где были люди из Донбасса, Абхазии, Осетии. Будем вместе с ними спокойно, без истерики действовать, помогать, сберегать.

—То есть не надо эвакуацию устраивать?

— Пока эвакуаций, кроме каких-то локальных, не нужно. Надо постараться сделать так, чтобы люди ощущали: искусство живет, оно рядом. Такие тонкие вещи они должны ощущать. Музейщики это понимают и работают.

— Вы давно говорите про права культуры, но они так и не защищены.

— Есть великие документы, например Декларация прав культуры авторства Дмитрия Сергеевича Лихачева, которая так и не принята. Главное возражение такое: у культуры прав быть не может, права бывают только у человека, у индивидуума, у нации. Вот природа доказала, что у нее есть права, устроила нам веселую жизнь, оказалось, что ее нужно ценить и уважать. Теперь очередь за культурой.

— Как много вы потеряете от того, что не будет иностранных туристов?

— Ничего не потеряем. Со временем они появятся. Нужны не иностранцы, нужны хорошие выставки, не обязательно иностранные. Сейчас у нас выставка Эриксена — это великий датский художник, работал на Екатерину Великую, писал громадные портреты. В Дании нет возможности отпраздновать по-настоящему 300-летие со дня его рождения, это мы делаем. Еще у нас сейчас будет супервыставка из коллекции Сергея Щукина, это часть того венка, что был в Париже, но совершенно по-новому поданная.

— А выставки современных авторов типа Яна Фабра отложены или вы все-таки ведете какие-то переговоры?

— На самом деле, кроме государственных учреждений существуют частные коллекции, и они постоянно приезжают, даже если на государственном уровне сотрудничества нет. Так что будет всё, немного успокоится ситуация, и художники уровня Яна Фабра приедут. И сам он приедет. Он, кстати, не обиделся на то, что его публика несильно приняла.

А кто может приказать музейщикам во Франции, например? Парижский обком партии, как было у нас 50 лет назад? :D

Какое безумное интервью... Похоже всё сам, от чистого сердца.

Вот его безумное интервью:
https://rg.ru/2022/06/22/kartina-mira.html
"Все мы - милитаристы и имперцы".

Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский дал большое интервью «Российской газете». Он сказал, что в его адрес «идут потоки ультиматумов: как ты смеешь не высказываться против спецоперации на Украине?! Немедленно выступай с протестом!»

Но он на эти ультиматумы не поддаётся, потому что ему важно быть вместе со своей страной, когда она «совершает великие глобальные преобразования». «Мы же понимаем историческую миссию своей страны. И вот это ощущение, что наша страна меняет мировую историю, и ты к этому причастен, — оно ключевое сейчас».

«Все мы — милитаристы и имперцы», — сказал директор Эрмитажа и развил свою мысль: «С одной стороны, война это кровь и убийство, а с другой — самоутверждение людей, самоутверждение нации. Каждый человек хочет самоутвердиться. И в своей позиции по отношению к войне несомненно самоутверждается».

«Мы все воспитаны всё-таки в имперской традиции, а империя объединяет множество народов, объединяет людей, находя какие-то общие и важные для всех вещи. Это очень соблазнительно, но это один из, скажем так, хороших соблазнов. Хотя и ему не надо поддаваться до конца, надо уметь его в себе регулировать», — заключил г-н Пиотровский.

«Наши последние выставки за рубежом - это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода "спецоперация". Которая многим не нравится. Но мы наступаем. И никому нельзя дать помешать нашему наступлению».

«Настоящих журналистов осталось немного. Так, пара газет. Все теперь типа блогеров. А блогерам не понять, что это культурное наступление. Что выставка Щукина и Морозова в Париже это российский флаг над Булонским лесом…Знаете, как в Италии это все оценили? Сказали: раз Эрмитаж может оставить сейчас у нас свои картины, значит, они там, в России, знают, что делают».

Да уж. Ни происхождение, ни образование, ни жизненный опыт. Что говорить про "простого человека".

Так "простой человек" не отягощен многомиллионными околоэрмитажными контрактами и его дети не служат в прокремлевских структурах. :D

В Эрмитаже открылась выставка шедевров из коллекции Сергея Щукина

25 июня 2022 г.

Выставка «Рождение современного искусства: выбор Сергея Щукина» открылась в Эрмитаже при поддержке группы «Россети». В экспозиции, размещенной в Манеже Малого Эрмитажа, представлено более 150 картин и скульптур. Проект реализован совместно с Государственным музеем изобразительного искусства им. А.С. Пушкина. Об этом сообщает пресс-служба ПАО «Россети».
https://cdn.iz.ru/sites/default/file...?itok=twPvC7OE
Посетители могут увидеть одну из наиболее значительных коллекций искусства европейского модернизма конца XIX — начала ХХ века — произведения из собрания предпринимателя и мецената Сергея Щукина. Выставлены работы Анри Матисса, Пабло Пикассо, Поля Гогена, Винсента Ван Гога, Клода Моне, Камиля Писсарро, Андре Дерена и многих других мастеров. Особое место в экспозиции занимают знаменитые панно «Танец» и «Музыка» Анри Матисса.

«Именно коллекция Щукина вместе с морозовской помогла создать ту систему государственных гарантий и иммунитетов художественных выставок, которая была реализована нами и которая, как мы в очередной раз убедились, работает. Так что выставка будет большим событием в мировой художественной жизни», — сказал генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.

https://static.mk.ru/upload/entities...a54d34dc8e.jpg
«Это собрание — в своем полном первозданном виде — и сегодня оставляет неизгладимое впечатление. Мы рады, что группа «Россети» стала частью такого важного проекта», — отметил генеральный директор ПАО «Россети» Андрей Рюмин.

Американский музей объявил о планах продавать NFT ради спасения картин

24 июня 2022 г.
https://cdn.iz.ru/sites/default/file...?itok=RomApzIx

Музей изящных искусств в Бостоне объявил о планах продавать NFT редко выставляемых пастелей из своей коллекции. Вырученные средства планируется направить на финансирование работ по консервации картин Эдгара Дега «Эдмондо и Тереза Морбилли» (1865) и «Отец Дега слушает Лоренцо Пагана, играющего на гитаре» (1869–1872).

Цифровые версии пастелей таких художников, как Клод Моне и Жан-Франсуа Милле, дополненные NFT-сертификатом, станут доступны коллекционерам с 14 июля 2022 года. Всего планируется продать 24 NFT. Стартовая стоимость каждого лота — $314.

По мнению кандидата искусствоведения, обозревателя «Известий» Сергея Уварова, этот и похожие случаи свидетельствуют, что музеи восприняли NFT прежде всего как форму сувенирной продукции.

«Самой громкой подобной историей стали, конечно, аукционы Уффици и Эрмитажа, где выставлялись цифровые копии всемирно известных вещей. Но сканы малоизвестных рисунков, не факт что вовсе представленных ранее в репродукциях сколь-нибудь приличного качества, может быть не менее интересным направлением. Ведь здесь уже ценность не только в NFT, но и в самой высококачественной копии. Учитывая, что у любого крупного музея в фондах хранится огромное количество графики гениев, которая не выставляется вовсе или показывается крайне редко, будущее может оказаться именно за этим направлением, особенно если покупателям будет позволено коммерциализировать свои NFT — например, создавать мерч или воспроизводить их в альбомах» — отметил Уваров.

2 июня сообщалось, что современные художники, в том числе Лаврентий Бруни, Вова Перкин и Паруйр Давтян, конвертировали свои детские рисунки в NFT-коллекцию, которая будет продана в благотворительных целях. В проекте поучаствовали 14 художников, 7 из которых являются яркими представителями искусства в офлайне — их работы находятся в крупнейших собраниях и музеях. Другие 7 художников формулируют свое сообщение исключительно в цифровом пространстве, отмечают организаторы проекта.

Ранее писали:
21 мая 2022 г.
Екатерина Кориненко
"Больше чем собственность: NFT пытаются вписать в российский закон
Эксперты оценили первый в мире законопроект о невзаимозаменяемых токенах"
Читать: https://iz.ru/1337541/ekaterina-kori...ssiiskii-zakon

"Мыслящий ландшафт" в Музее Москвы: как современные художники видят Россию

25.06.2022 г.
"Выставка получилась необычайно русской, местами пронзительной, — рассказывает совладелец галереи "Триумф" Дмитрий Ханкин. — В нашей жизни пространство довлеет над нами. Так было всегда. Это история бытования большого народа на огромной территории. Наше пространство — огромное, о нём надо рассуждать большими, серийными работами".
Читать: https://ria.ru/20220625/muzei-1797910886.html