Автор очень тонко и изящно использует и перерабатывает образы, композиционное построение, стилистические особенности различных времен и эпох. Так, в картинах «Принц Луны и Куклы», « Тепло» воспроизведена атмосфера эпохи Возрождения.

В ренессансных портретах использовали открытые пейзажные фоны. Пейзажный фон обогащал и изменял масштаб камерной портретной композиции. Голова портретируемого, возвышаясь над пространством ландшафта, обретала скрытую монументальность и торжественность. Пейзажи были всегда построены в тонкой ритмической согласованности общих очертаний и деталей с силуэтами полуфигуры на переднем плане. Склоны гор или скалы образовывали своего рода кулисы, с подобным расчетом писались долины с редкими рощами или отдельно стоящими деревьями.

В картине "Дева" мы обнаруживаем традиционную для Ренессанса портретную композицию. В портрете видна попытка перехода к трехчетвертному повороту, что было характерно для нидерландских мастеров. Ирина Зайцева неожиданно обращается с такими атрибутами, как лилии (они являлись символом чистоты; в сценах Благовещения эти цветы стояли в вазах на полу или их преподносил Марии ангел). На портрете кисти Зайцевой лилии оказываются украшением волос, да и пейзаж использован не с целью показа перспективы, а преграждается плоскостным орнаментом, который кажется занавесом. В картинах Возрождения пейзаж окаймлял изображения и показывал героя в рамках театрального действа, презентовал его, здесь же мы наблюдаем очень интересную и тонкую игру – кулисы превращаются в занавес, герой находится за границей театральной сцены, перемещается в другой мир, не театральный, не изображающий. Происходит эффект смещения и запутанности, возникает ощущение самодостаточности героини, она не изображена для какого-то, а это мы случайно застаём ее в момент идиллии, умиротворения, покоя.

В подобных парадоксах прячется постмодернистская непредсказуемость и загадка. Нарушение канонов призвано разрушить стереотипы восприятия, расширить сознание.

Передача созерцательности и интимности волновала художников того времени, но у Зиры она решена неожиданным образом. От картины веет домашностью и уютом, в частности, подобное ощущение достигается тем, что у героини на руках кот. Кошки часто присутствуют в картинном пространстве художницы, подобные изображения в наше время прочитываются как выражение индивидуализма, отстраненности, женственности, грациозности.

Диалог автора с работами Петрова – Водкина можно наблюдать в картине "Прибытие на край мира" Ирина создает утопический, райский мир, в котором Вавилонская башня не рушится, а ярко красный предреволюционный конь Петрова-Водкина превращается в добродушного красного кота, являющегося не воплощением - тревоги, а – мира, покоя и радости. Художница обращается к образам предшествующего искусства, включаю их в свой ироничный, остроумный диалог, к которому зритель не может остаться равнодушным.

Метаморфозы с образами работ Пабло Пикассо мы видим в произведении «Вечерний кофе». Композиция напоминает картину Пикассо «Любительница абсента», только настроение картины не безнадежно депрессивное, как у гения кубизма, а жизнеутверждающее: кажется, что за своей улыбкой девушка прячет от нас какую-то радостную новость, смотрит на нас с иронией.

Виртуозным образом Зира сочетает традиционные схемы и новое наполнение, новую интерпретацию, которая выражается через призму личного авторского стиля и его систему образов. В творчестве Зиры присутствует особый, созданный ей, неповторимый мир.

Ее герои меланхоличны, погружены в себя, являются носителем тайны. Их загадка сказочна, она облагораживает наш мир, делает его прозрачным, духовно тонким.

Утонченность передается не только с помощью особой атмосферы, свойственной данным работам, но и с помощью изящных линий, тонких, красиво изогнутых стеблей, тончайше прописанного пуха, паутины, невесомых тел, которые настолько одухотворены, что земное притяжение им не знакомо. Волшебность выражается и через особую пастель автора. Отдельно надо сказать о натюрмортах и пейзажах Иры Зайцевой. Хотя в данных произведениях на первом плане уже нет осязаемого героя, атмосфера таинственности и меланхолии сохраняется и в них. Главный герой (ветер, облако, лист) необычен для нас, но он полноправно существует в реальности. Подобные картины – поэтические рассказы об одухотворенности природы.

Картина «Завтрак ветра», помимо бесподобного цветового сочетания, показывает нам бытие ветра, который не есть видимый герой, но присутствие его явно ощущается, да и осязаемые, но не одушевленные предметы: стул, ветка, стол кажутся ожившими. Автор остроумно, в духе сюрреализма, играет с образами и масштабами предметов. Чайный пакетик неожиданно оказывается летящим змеем. Такое же ироничное сопоставление можно наблюдать в картине «Март и мандарин», где цветы в букете на глазах у изумленного зрителя перевоплощаются в птичек, которые по размеру больше мандарина. Возникают ассоциации с атмосферой картин сюрреалистов, на которых в молчаливом пространстве появляются фигуры – знаки. Но нельзя сказать, что Ирина работает в рамках сюрреализма, пространство ее картин одухотворено, перевоплощение образов для нее – игра, средство выражения иронии.

Рассказом об оживших предметах является и "Последний гость осени», в котором главный герой повествования – лист, а маленькие фигурки людей кажутся ничтожными перед мощью природы и вечным земным круговоротом. Похожие беззащитные фигурки мы можем видеть на голландских картинах. "Последний гость осени» Ирины Зайцевой трактует Брейгеля, но на современный лад.

В своем творчестве художница Ира Зайцева мастерски, с помощью высокохудожественного языка выражает постмодернистское сознание. В ее работах очевидно влияние постмодернизма: это использование готовых форм, стилей, сюжетов, доходящих до парадоксальности, свобода авторского выражения, отход от канонов.

Необходимо заметить, что работы Зиры имеют смысловое зерно, образующий стержень. Это не просто набор образов, но – образов, включенных в определенный сюжет, проживающих свою необычную, уникальную жизнь в надреальном мире (мире загадок и снов). Подобная ориентированность на значение присуща русскому постмодернизму, с его вечным поиском идей, смысла жизни, Бога.