Вернуться   Форум по искусству и инвестициям в искусство > Дневники > Gnesterov

Оценить эту запись

ЧИТАЯ ВОСПОМИНАНИЯ БОРИСА ЗАБОРОВА

Запись от Gnesterov размещена 10.05.2019 в 12:18

[IMG][/IMG]




ЧИТАЯ ВОСПОМИНАНИЯ БОРИСА ЗАБОРОВА
Борис Заборов, «То, что нельзя забыть», Вита Нова, 2018




Ранее, в 2015 году я уже высказался о феномене Бориса Заборова в связи с его 80-летием https://www.facebook.com/groups/3522...9407199775063/

К сожалению, «То, что нельзя забыть», несмотря на все красноречие автора, напоминает мне громадный гроссбух с подробным перечнем всех его побед и достижений.
Этот перечень действительно впечатляет, но ярко выраженный рекламный характер наводит на мысль о внутренней неуверенности автора, хотя и соседствующей с экзальтацией и самоупоением (олицетворение себя с Байроном и Наполеоном в романтической сцене прогулки по Венеции).
Тем не менее, книга читается с большим интересом не в последнюю очередь благодаря наличию минских реалий, где протекла молодость Заборова…
До его отъезда за рубеж, ничего не предвещало будущей блестящей карьеры.
Он неплохо зарабатывал своей графикой, иллюстрируя книги. Этот добротный товар, хоть и отмечался наградами, не был оригинальным. В театре, несмотря на сотрудничество с достаточно крупными режиссерами, постановки не стали событием…
Но яркий темперамент, бойцовский характер и вера в себя, особенно после окончания престижных ленинградских и московских учебных заведений, неудержимо вели его вперед.
Он рассказывает об очень рано выработавшейся у него программе действий: общаться только со звездами с людьми значительными во всех областях жизни.
Его жизнь запрограммирована только на победу, «триумф»…
Он тратит много времени и сил на общение и дружбу с людьми состоявшимися, коллекционируя вокруг себя звезд, еще не будучи сам звездою…
Как правило, люди ориентированные не на «искусство ради искусства», а на что-то внешнее – славу, «триумф» - не могут достичь значительных результатов.
Но обстоятельства вырывают его из привычной среды.
Оказавшись за рубежом, он переживает острейшие депрессивные минуты в своей жизни, настроения «близкие к суицидальным».
В поле его зрения попадают старые фотографии неизвестных, уже давно умерших людей…
Через затертую поверхность выцветших черно-белых снимков проступает незнакомая, но очень убедительная в своей фактичности простая непритязательная жизнь.
Художник находит своих героев и мир, на который можно опереться.
Страдание и сострадание делают его художником…
Известно, что образование в престижных вузах, еще не гарантирует успешной художнической карьеры. Только единицы создают свой неповторимый мир, и в свою очередь, немногие из этих «единиц» получают общественное признание.
Тут большую роль играют трудолюбие, случай и наличие «пробивных» способностей.
Опыт графика, твердая рука и интуиция позволяют ему перенести графические навыки в плоскость картины…
Тут нужно сказать, что идеи носятся в воздухе…
Уже в середине предыдущего революционного, «авангардного» десятилетия конца шестидесятых до середины семидесятых, в качестве реакции появляется «гиперреализм», введший фотографию в художественную практику изобразительного искусства.
Еще в 1975 году появляется знаковый фильм «Зеркало» А. Тарковского с его аурой мира воспоминаний и ассоциаций. Так началось «консервативное» десятилетие (длившееся до начала перестройки), в котором сложилась эстетика Заборова.
Кстати, и моя эстетика, хотя я на пять лет моложе, сложилась в это же время, что позволяет мне считать себя в некотором смысле его единомышленником.
Но этот поворот произошел не сразу.
Все наши пересечения в Минске, а затем в Париже можно пересчитать по пальцам одной руки.
За много лет до знакомства с Борисом Заборовым я был дружен с его братом Мишей, человеком, наделенным многими способностями, искренним и доброжелательным.
Если я не ошибаюсь, первая наша встреча с ним произошла на вечеринке в квартире на Комсомольской, описанной в воспоминаниях Бориса.
Моя будущая жена, впоследствии известная писательница и драматург, лауреат многих престижных премий, переведенная на многие языки мира, за много лет до знакомства со мной, была дружна с его любимой двоюродной сестрой.
Примерно в 1979 году, Анатолий Васильев привозит в Минск свой знаковый спектакль по пьесе В. Славкина «Взрослая дочь молодого человека».
Впечатленные спектаклем, мы с моей будущей женой Еленой Поповой, Анатолием и одной из его ведущих актрис проводим всю ночь в моей мастерской.
Содержание наших бурных разговоров вылетело у меня из головы, но хорошо помню, что он упоминал свое посещение мастерской Заборова…
Как я сейчас вижу, среди других центров пересечения культурных интересов в Минске, были и две наших мастерские, существовавшие независимо друг от друга.
Различие было заметным.
Разница в возрасте и образовании, материальном положении и в какой-то степени, в общественном признании…
Моя мастерская была демократичной… В нее мог попасть любой, и в любое время…
Поэты, художники, люди всех профессий, преуспевающие и маргиналы, мужчины и женщины…
Не всегда я был работоспособен, бывали периоды душевной неопределенности и творческого простоя. Но для художника главное духовная жизнь и поиски смысла…
Мастерская Заборова была чем-то другим.
Это был место для «своих», людей другого круга, куда я однажды попал совершенно случайно.
Привел меня туда один из моих очень разношерстных приятелей Вадим Баршай, темпераментный, живой, подвижный оптимист и любитель женщин.
Он не был художником, но владел крохотной мастерской в центре города, где на токарном станке обрабатывал модные тогда изделия из янтаря – кулоны, кольца, браслеты и т.д. Эти дешевые изделия, выполняемые серийно, приносили немалый доход.
По сравнению со мной он был состоятельным человеком.
Владение машиной, импортным музыкальным центром и т.п., очень повышало его самооценку. По его словам, он был вхож в дом Заборова, где, несмотря на разницу в возрасте он вел себя раскованно и уверенно…
Я не помню, были ли мы ранее официально знакомыми друг с другом, но время от времени здоровались, пересекаясь на территории союза художников.
Мастерская Заборова была на самом верху в мансарде жилого дома над центральным городским парком.
Не помню года, но помню ощущение свежего минского лета, без иссушающей жары, характерной для последних лет. Борис нас принял с вежливым спокойствием.
Живые глаза мгновенно оценили ситуацию. В дальнейшем разговор продолжался между Вадимом и Борисом, при моем молчаливом присутствии.
В аккуратной, чистой мастерской на мольберте стояла, по моему, уже законченная работа, так непохожая на того Заборова, которого мы сегодня знаем.
Это было что-то цветное, яркое, декоративное, добротно выполненное в, так называемом, «современном», «авангардном» и модном стиле…
Как я уже говорил, мы пересекались на территории союза художников.
Во времена накануне эмиграции общественное возбуждение стало принимать националистические формы, вначале носившие явно антисемитский характер.
Собрания проходили бурно, несколько человек, рвавшихся к власти, избрали своей мишенью Заборова, устроив самую настоящую травлю.
Тем более, что его большие амбиции, взгляд свысока на окружающих и горячий нрав, только усиливали агрессию.
Эмоциональный, развернутый и аргументированный отпор только подливал масло в огонь…
По этой же причине, вступать в полемику с его защитой со стороны, было бы не только бесполезно, но и вредно…
В конечном итоге, враги Заборова оказали своей травлей ему услугу, подстегнув к эмиграции…
Один из его преследователей впоследствии сделал себе карьеру, став на некоторое время председателем союза художников.
И до этого относительно низкий уровень культуры Беларуси, стремительно снижался…
Чужая страна, Франция, не сразу, но достаточно быстро и объективно оценила достоинства художника из Беларуси.
От французского правительства он получает уютную мастерскую в центре Парижа…
Тут нужно отметить, что эмигрируя еще до перестройки из Беларуси в 1981 году, он оставлял огромную по своим размерам и взрастившую его в культурном отношении, страну СССР, без всякой надежды на возвращение назад…
Уже с 1983 года, с момента его попадания в галерею Бернара начинается, длящаяся по сей день полоса успеха.
В СССР, во время «перестройки» начинается сближение с западом, повлекшее за собой пересмотр отношения к уехавшим из страны деятелям культуры.
В 1995 году он приглашен в Пушкинский музей… Затем в 2004 году в Русский в Санкт-Петербурге…
И наконец, следуя за Россией в фарватере нового политического курса, в 2010 году, на родине, в Национальном музее в Минске происходит его объемная выставка…
Но вернемся на пять лет назад.
В 2005 году в Париже, в Центре Пьера Кардена, на посольском уровне открывается выставка белорусских художников, на которую, в качестве почетного гостя был приглашен Борис Заборов.
Во время этой встречи, между мной и Борисом, по моей инициативе произошел небольшой разговор.
Для понимания его сути, придется немного рассказать о себе.
Хотя я на пять лет моложе Бориса, творчеством (не путать с работой за деньги) я начал заниматься намного раньше его.
За мои работы, выполненные в первой половине 70-х годов (в то же время, когда создавалась прославленная коллекция второго московского авангарда), впоследствии я попал в тот же известный американский Zimmerl Art Museum финансировавшийся Нортоном… Параллельно, еще с 1971 года, я писал в течении 40-ка лет книгу по истории мировой культуры, изданной в Канаде в 2016 году. (Книга представляет собою новый, совершенно неожиданный, даже для автора, взгляд на мировую историю. К сожалению, чтобы оценить ее, нужно обладать необходимой эрудицией). В 1991 году, с успехом, очень редко выпадающим на долю живописи, с часовой очередью, с восторгом и слезами на глазах зрителей и многочисленными рецензиями в центральной московской прессе, прошла моя выставка в Центральном Доме Художника в Москве…
Случилось так, что в 2004 году, по просьбе со стороны, я собрал небольшую, но (по замыслу!) рафинированную группу очень разных, обладающих своим голосом, честных и интеллигентных художников, с первой же выставки приобретшую любовь минской образованной публики.
Мы выступали под флагом «чистого искусства» и возрождения высокой культуры «серебряного века», что было очень актуально (до сих пор актуально!), но кардинально расходилось с общей антикультурной позицией большинства общества.
В следующем, 2006 году (после моей встречи с Заборовым), мы в первый и последний раз выехали за рубеж (в Таллинн, Эстония) с выставкой «Артели», посвященной памяти Борисова-Мусатова. Нас ждал неожиданный, феноменальный успех…
Хотя успех у культурной публики наших выставок сохраняется до сих пор, мы стали «невыездными» - рвавшиеся к власти националисты предлагали «следовать за народом» (а не вести его за собою к истине, справедливости и т.п.), тем самым еще больше снижая и без того низкую культуру…
Но вернемся к моей встрече с Заборовым в Париже.
И я и моя «Артель» очень нуждались в поддержке.
Теоретически это было возможно…
Мы оба выходцы из Минска… Мои достоинства как художника и человека культуры… Достоинства созданного мною объединения художников (регулярно устраивавшего свои выставки в Музее современного искусства, спасибо бывшему директору и художнику Василию Петровичу Шаранговичу!)
Я попросил о моральной поддержке в форме его участия на нашей выставке (хотя бы наброском) и совета для меня лично о парижских галереях…
Интуитивно, я не ожидал помощи, но как говорится «за спрос не бьют в нос»…
Меня удивила форма отказа.
В ответ на аргументы в защиту своей позиции и о моих планах, я услышал от него вежливую, но ироничную фразу, повторенную дважды: «а может не надо?...»
К чему относилось это «не надо» - то ли к деятельности группы, то ли к моим творческим планам, сейчас не упомню, возможно к тому и другому…
Кто-нибудь на моем месте мог бы сломаться или надолго выйти из рабочей колеи.
Я слишком верил в свою звезду, поэтому воспринял это с удивлением, но спокойно…
Обычно, художники без нужды не конфликтуют друг с другом…
Не думаю, что он в таком же стиле общался с другими.
В его интонации читался вызов…
Соперничество? Но в чем?
Он был на гребне волны… «свадебный генерал»…
О моих успехах он вряд ли знал…
Да и наши жизненные позиции были, мягко говоря, несхожи…
Мы оба верили в себя, в свою правоту, поэтому, в глубине души, смотрели друг на друга сверху вниз…
Борис добился своего, он рано сделал свой бизнес в искусстве, рано получил признание…
Он сразу двигался к «триумфу», к победе над всем и всеми… Он добился своего!
Но что-то гложет его… К концу книги возникает ощущение тени сомнения в глубине души автора…
Каждому из нас очень легко убедить себя в том, что путь, пройденный художником лучший и единственно возможный… Но это далеко не так. Искусство рождается в диалоге с обществом, с другими художниками, и не иначе.
За спиной каждого успешного мастера стоят тысячи, уже не живущих известных и неизвестных художников прошлого.
Творчество каждого художника обусловлено магнитным полем удач и неудач современников.
Своей деятельностью мы создаем силовые пути будущей жизни…
Прекрасно, когда вера в свою звезду вливает силы в художника, приводя его к успеху.
Но неразумно считать свой путь в искусстве единственно верным, зачеркивая достижения других художников, работающих в противоположной по стилю и духу позицией…
Движение вперед и рождение ярких индивидуальностей в искусстве возможно только при наличии широкого веера возможностей, наглядно воплотившихся в какие-то жизни по соседству.
Заборов, судя по его книге, ярко выраженный оптимист и любитель жизни, в своих работах эстетизирует меланхолию по поводу ее преходящести и неизбежной гибели всего живого. Он категоричен в отстаивании своей позиции, яростно возражает против «веселеньких картинок», с презрением относится к «буффонному оптимизму».
Нужно сказать, что моменты меланхолии, «кладбищенские» и «декадентские» настроения, не раз возникали в мировом искусстве. В их появлении есть свой резон, своя логика…
Но человечеству нужно вдохновение, стимул, надежда…
Нужно помнить о прошлом, но жить среди могил нельзя…
Заборов вносит в эту тему новое, свою узнаваемую характерную ноту…
Эта нота есть в жизни, она необходима, но есть и другие, столь же необходимые ноты…
Несмотря на то, что он опирается на реальность, на документ, его работы рационалистичны и абстрактны… Он смотрит на жизнь как бы со стороны, холодноватым и отстраненным взглядом. Глядя на его картины, даже на изображения гробов и покойников, зритель не переживает, не страдает… Он испытывает эстетические чувства, оценивая колорит оттенков серого и красоту фактуры холста…
Свой путь в искусстве находят не все. Открытия делают единицы…
Они определяют культуру будущего и качество жизни наших потомков.
И, для того, чтобы открытия этих незаурядных индивидуальностей не затерялись в растущем хаосе жизни, в обществе должен быть тонкий, но авторитетный культурный слой, способный честно и объективно произвести экспертную оценку…
Такие эксперты не менее редки, чем художники – открыватели новых путей в искусстве.
От их таланта и честности зависит будущее здоровье и судьба общества.
Это будущее сегодня под большой угрозой.
Слепые, ведомые слепыми, далеко не уйдут…
Белоруссия, страна немалая по своим размерам, находящаяся в географическом центре Европы, вытеснившая с начала 20 века со своей территории в эмиграцию все талантливое во всех областях жизни, людей внесших блестящий и неоценимый культурный вклад в жизнь многих цивилизованных государств мира, сегодня является, к сожалению, в культурном отношении отсталой провинциальной страной…
Заборов, один из этих вытесненных людей, благополучно устроил свою судьбу во Франции… Свои воспоминания он предваряет словами о том, что все свои надежды связывает с внучками… Не думаю, что заработанные им деньги полностью решат всю их дальнейшую судьбу. И Франция, и весь мир вступают в полосу очередного кризиса…
Решить свою и своей семьи судьбу без участия в судьбах общества не удастся.
Сейчас от этого тончайшего культурного слоя зависит общее будущее всех народов, всех стран…
В наш век популизма, когда политики ориентированы на массы, на большинство, в этом тонком слое особенно важна и определяюща для движения всего общества вперед, судьба каждой фигуры, каждого человека.
Здесь тема конкуренции и личного благополучия не должна перевесить мотивов солидарности и взаимопомощи…



Григорий Нестеров 04.05.2019




https://www.amazon.com/hours-history...urs+of+history «Часы истории. Ритмы мировой культуры»
https://www.facebook.com/photo.php?f...0017858&type=3 «Феномены культуры»




P.S. Поразительное несоответствие стилистики текста воспоминаний и стиля живописи наводит на мысль о «двойной» жизни и оттенке «формализма» в его творчестве.
Хоть Заборов говорит о том, что он «интуит», в его картинах все выверено, все сделано «с умом». Вспоминаются слова Пушкина, что «поэзия должна быть глуповатой»… Конечно, он не Пушкин, не Моцарт, не Рембрандт, что, на мой взгляд, не умаляет значения его творчества…
Конечно, есть «табели о рангах», но представьте, что мы ограничимся одним, самым лучшим автором, и на всех углах будет звучать только Моцарт?...
Через некоторое время ежедневного постоянного звучания вы его возненавидите…





[IMG][/IMG]

Париж, на выставке в центре Кардена, 2005






[IMG][/IMG]

Минск, Персональная выставка Бориса Заборова, 2010, (Б. Заборов и Г. Нестеров)
Размещено в Без категории
Просмотров 1873 Комментарии 0
Всего комментариев 0

Комментарии

 




Часовой пояс GMT +3, время: 13:57.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot