Рубенс и поп-Арт 17 столетия.

Видеть в Рубенсе лишь восхищенного почитателя массивных тел - это всё равно что оценивать качество живописи по размеру произведения.
Этот автор ироничен в деталях, величественен в общем рисунке композиции. Он дерзок в аллегорических полотнах и удивительно грациозен в портретах.
Живопись Рубенса точна в нюансах, но, вблизи, открывается нам будто бы блистательной небрежностью - его излюбленным приемом, недоступным его многочисленным ученикам.
Тогда, не существовало шаржей или карикатур. Жанр высмеивания, как и комедия, считались "низким", плебейским. Смеховая культура находила себе путь в высокое искусство через тонкий сарказм или еле заметное заостренное внимание к забавным деталям.
Рубенс показывает нам разжиревших микеланджеловских сивил, обрюзгших античных богов и героев-любовников с проросшими рогами и копытами. Его мир - это гротескный сад, где безжалостно пожилые богини бесстыдно оглядывают почтенных мужей, а младенцы мочатся в сторону зрителя.
Помимо портретов и прочих частных заказов Рубенс оформлял как декоратор городские праздники, чем снискал международную славу.
Театральность и декоративная легкость была нова для живописи начала XVII века. В Нидерладах были приняты аскетичные натюрморты, в Италии внутри композиции выясняли отношения свет и тень, а Рубенс придумывал свою собственную историю искусства.
Его эскизы и наброски театральных декораций уже при жизни ценились как образцы для архитекторов. Манера письма обладала удивительным обаянием, которой можно было простить любую образную дерзость.
В его мире, без тени смущения, обнимаются сатиры с подвыпившими вакханками, лицами подозрительно похожими на членов семей Йорданса, Снайдерса и прочих персонажей круга Рубенса.
Воспетая Ренессансом античность предстает перед зрителем смешным карнавалом, напоминающим корпоративный портрет мастерской Мастера.
Кирилл Алексеев
Искусствовед

Ссылка на оригинал