В «Лабиринтах Менина» Макс Фрай пишет про Харумбу — город Мертвых, «построенный из солнечно-белого камня, заключенный в сияющий прозрачный шар». Его обитатели обречены на страшную муку — вечно блуждать по светлым улицам своего прекрасного города и мучиться от душевной боли. Я пытался представить музыку, звучащую в дворцах этих бессмертных мертвецов. Мелодии утраченной навеки любви: горькие, болезненные и страстные. Похожие на похоронное танго, на погребальный шансон. Ничего подобного слышать тогда мне не приходилось. Зато пришлось услышать сегодня, в новом альбоме канадской певицы Лхасы де Села — The Living Road.

Само ее имя будто придумано лукавым Фраем. Тибет и Далай-лама тут совершенно ни при чем. Девушка родилась в США, а Лхасой ее назвал отец-профессор. Позже их семья перебралась в Канаду, во франкоговорящую провинцию Квебек. Родными для девочки стали сразу три языка: английский (на нем говорила мама-американка), испанский (доставшийся в наследство от папы-мексиканца) и французский. Да и воспитывалась Лхаса сразу в трех традициях.

Ее песни представляют невероятную смесь из испанских баллад, шансона и танго. В них слышен и парижский аккордеон, и мексиканская гитара, и трубы мариачи. Петь девушка начала рано, в тринадцать лет. Ее кумирами стали Билли Холидей, Чавела Варгас, Том Уэйтс и даже Мария Каллас. Странная, признаюсь, компания.

В творчестве Лхаса много мистики (она росла на мексиканских сказках, страшных и захватывающих историях о мертвецах и призраках). Дебютный альбом La Llorona был посвящен Плакальщице (призрачной деве, скорбящей о своем возлюбленном), название второго — The Living Road — тоже символично. Жизнь — это волшебная дорога, по которой идет каждый живущий. Что ждет нас в конце пути?

Певицу часто сравнивают с Фридой Кало. Называют ее музыкальной инкарнацией. Лхаса, как и Фрида, не боится смерти, рисует ее не мертвыми и блеклыми, а намеренно яркими, кричащими красками. Для нее нет запретных тем, а сюжеты песен заставляют вспомнить Murder Ballads Ника Кейва.

Удивительно, как совсем еще юная исполнительница могла сочинить строки, достойные зрелой женщины. Столько в них горечи, усталости и разочарования:

I am the black point that wanders
Оn the outskirts of luck
(La Confesion)

I put my most pure thoughts up for sale
I want to forget this whole idea of «truth»
I’ll keep as my guides only pleasure and guilt
(La frontera)

Певице вторит музыка. Вальсирующая гитара и солнечная медь. Их мажорное звучание только подчеркивает трагизм этих слов. Мажор в музыке бывает не только веселым, но и страшным. Помните знаменитый марш из шестой симфонии Чайковского?

Стоит прислушаться и к голосу певицы, какие удивительные с ним происходят метаморфозы. То мы слышим Цезарию Эвору, то — Бьорк, то — Сюзанну Вега. И это не подражательность, голосом Лхасы разговаривают духи.

Песни Лхасы — настоящая радость для гуманитария и меломана. Попробуйте почитать под них «Сто лет одиночества» Маркеса. Вы просто «провалитесь» в книгу.

Альбом The Living Road был номинирован в Канаде на звание лучшего диска года. Как же я понимаю канадских музыкальных критиков. Слушать эту музыку тяжело, больно, приходится делать над собой особое усилие. Но вы будете вознаграждены вдвойне, ведь именно благодаря творчеству Лхасы вы сможете заглянуть в особую магическую реальность, о которой рассказывали нам Маркес и Кастанеда.

Ну что, рискнем?