Вернуться   Форум по искусству и инвестициям в искусство > Дневники > ART4.RU

Оценить эту запись

ДИАЛОГИ ШЛЮХИ С МАРУСЕЙ МОРКОВКИНОЙ (GASP, перевод с английского)

Запись от ART4.RU размещена 25.01.2023 в 23:33

Автор: Евгения Скворцова
Иллюстрация Маруси Морковкиной
Что первое, что приходит на ум, когда вы слышите о сексе за деньги? Удовольствие - не обязательная ассоциация. Большинство культур в корне неоднозначно относятся к сексу, поэтому попытки монетизировать его проблематичны. Те, кто предоставляет такие услуги, подвергаются высокому риску насилия, социальной изоляции и финансовой нестабильности. Если они случайно пострадают от жестокого обращения, секс-работники вряд ли сообщат об этом из-за страха подвергнуться судебному преследованию. Когда власти расследуют эпизод насилия, институционализированная стигматизация и неуважительное отношение часто усугубляют травму. Стигматизация - это то, что оттесняет секс-работников на задворки общества. Работниц секс-бизнеса часто называют проституированными. Пассивный залог в этом отношении подразумевает, что говорящий воспринимает женщин как жертв, униженных сексом. Патерналистский тон такого дискурса лишает секс-работников их свободы действий, отрицая их право на безопасные условия труда и свободу от дискриминации. То, что средства массовой информации обычно обходят стороной, - это реальность, в которой значительное количество секс-работников составляют мужчины, трансгендеры и небинарные люди. Когда альтернативные идентичности исключаются из доминирующего дискурса, они становятся невидимыми для правовой системы. Это подвергает их большей опасности.
Даже в относительно либеральных странах, где секс-работа, по крайней мере, включена в общественное обсуждение, программы правового регулирования далеки от совершенства. Давайте взглянем на печально известную шведскую модель. Стратегически она направлена на устранение спроса на секс-услуги. Но на самом деле это просто загоняет его в подполье, открывая многочисленные лазейки для мошенничества. Еще одним широко обсуждаемым случаем является пакет СЕСТА-ФОСТА, одобренный властями США в 2018 году. Закон запрещал интернет-провайдерам сознательно помогать, облегчать или поддерживать секс-торговлю. Фактически, это немедленно сократило доступ секс-работников к ресурсам с достоверной информацией о безопасности и ограничило их доступ к рекламным платформам и финансовым услугам. Этот закон вынудил наиболее уязвимых людей вернуться на улицы, где риск попасть в беду всегда намного выше2,3. Подход "сверху вниз" к таким фундаментальным решениям, пренебрежение неотложными потребностями и отсутствие значимого вовлечения секс-работников в разработку политики объединяют и усиливают неравенство и культуру, отрицающую секс. В России и странах СНГ не существует устоявшейся практики регулирования секс-бизнеса. Это криминализируется и подвергается суровой стигматизации.

Мириады причин приводят людей к секс-работе. Несомненно, эта отрасль полна эксплуатации, злоупотребления властью и обмана. В то же время некоторые люди считают себя хорошими в сексе и поэтому пытаются таким образом зарабатывать себе на жизнь. Многие секс-работники вынуждены работать в опасных для жизни условиях и лишены человеческого достоинства, поскольку их услуги незаконны, а насильники остаются безответственными. Но есть выход из этого порочного круга. Это история краснодарской художницы Маруси Морковкиной. Она сознательно борется со стигматизацией с помощью концептуальных и эстетических средств современного искусства.
Маруся Морковкина родилась в 1982 году в Краснодаре, Россия. В возрасте шестнадцати лет ее принудили к сексуальному рабству, и позже она продолжала намеренно заниматься секс-работой. Маруся уволилась из индустрии через несколько лет, так как у нее завязались любовные отношения, и она переехала в другой город. Несмотря на изменение ее образа жизни, травмирующие воспоминания продолжали преследовать ее. Вездесущая стигматизация и страх осуждения не позволяли ей открыться о прошлом, поэтому казалось невозможным преодолеть страдания. Однако в 2019 году Маруся увлеклась живописью, и темные видения проявились на холсте. Ее художественная практика помогла Марусе вывести наружу накопившуюся боль. И наконец-то вдохни полной грудью.

В 2021 году Маруся Морковкина закончила образовательный курс для современных художников в Краснодаре. Во время учебы она создала "Партию любви" – художественный коллектив авторов, которые также занимаются секс-бизнесом. Их борьба за права человека и трудовые права в России осуществляется при посредничестве смелых работ. Яркой иллюстрацией их непримиримого стиля является инсталляция, которую "Партия любви" установила в центре современного искусства "Типография" в Краснодаре. Работа под названием "Похороны Грушеньки Светловой", выставленная в зале ОСО, представляла собой небольшой, грубо сколоченный деревянный гроб, наполненный похоронными кондитерскими изделиями. Секс-работники из разных районов города коллективно почтили память тех, кто стал жертвой жестокого обращения со стороны клиентов. В 2022 году санкции против России непропорционально сильно затронули наиболее уязвимые группы, непосредственными жертвами которых стали секс-работники. Стремясь быть полезной с практической точки зрения, Партия любви сосредоточилась на социальной работе и активизме.
Диалоги с Марусей Морковкиной полны проницательных историй о секс-индустрии в России, артистической карьере и любви. Маруся остроумна и мудра. Любовь - это главный секрет соблазнения, говорит она, открыто обсуждая проблемы, которые заставили бы любого другого поморщиться.
Г: В чем самая большая проблема секс-индустрии в России?
М: Главная проблема - это криминализация. На данный момент большая часть злоупотреблений в отношении секс-работников остается безнаказанной. Если клиент или полицейский ведет себя агрессивно по отношению к секс-работнику, последний обычно не желает сообщать об этом. Полиция игнорирует большинство таких сообщений. Как правило, девушки даже не утруждают себя их подачей: вы подаете жалобу на вымогательство или насилие – они возбуждают против вас дело о проституции.
Г: Дело об административном правонарушении?
М: Да. Но полиция может уведомить ваших родственников или внести вас в федеральный реестр. Это ограничит ваши возможности найти другую работу в будущем. Потенциальный работодатель может просмотреть ваше имя в базе данных и выяснить, что вы раньше были секс-работником. Привет, Стигма, мой старый друг. Мы должны противостоять этому. Декриминализация может оказаться полезной. Некоторые могут сказать, что легализация лучше, но это предмет споров.
Г: Легализация подразумевает, что человек должен платить налоги.
М: Мы им уже платим, но это называется откатами и взятками. Некоторые люди работают независимо, но им ничего не платят. Те, кто работает в салонах, получают лишь треть своего фактического заработка. Остальное идет на уплату налогов.
Иногда мошенники, переодетые полицейскими, подходят к девушкам и вымогают деньги, как будто не для того, чтобы выдвинуть против них юридические обвинения в проституции. Кроме того, они могут запросить сексуальные услуги бесплатно. Конечно, очень немногие в такой ситуации, как эта, набрались бы смелости попросить "полицейского" предъявить свое полицейское удостоверение. Декриминализация устранила бы подобные проблемы. Декриминализировать или легализовать – обе стратегии имеют свои плюсы и минусы. При легализации приходится платить налоги, но можно рассчитывать на достойное медицинское обслуживание (хотя "надлежащее здравоохранение" и "Россия" даже в одном предложении не сочетаются). Пока все это остается мечтой.

G: Как секс-работники следят за своим здоровьем в таких условиях?
М: Полный скрининг на ЗППП каждые две недели является обязательным. Это включает в себя мазки и анализы крови. Забота о своем здоровье - это индивидуальное бремя. Но по большей части люди осторожны – вам лучше не пренебрегать этими вещами. Запущенные болезни трудно вылечить. И Боже упаси вас распространять их.
Г: Такого рода показы тоже недешевы…
М: Вот почему было бы неплохо, если бы государство позаботилось об этом. Так много денег утекает в карманы сомнительных людей. Речь идет не только о секс–работницах - мы могли бы возродить всю российскую систему здравоохранения со всеми налогами, уплаченными за наше существование.
Г: Почему кто-то вообще рассматривает салоны вместо того, чтобы работать самостоятельно?
М: Салоны создают иллюзию элементарной безопасности: есть квартира, куда вы можете приглашать клиентов, и там тоже есть охрана. Но если произойдет налет, эти охранники могут в любой момент притвориться клиентами. Или они могут перестараться с агрессивным посетителем, который затем может вызвать полицию. Тогда всем крышка.
Девушки, которые работают индивидуально, должны во всем разбираться самостоятельно – от поиска клиентов и рекламы до бронирования квартир и установки аварийной кнопки. Стоимость рекламы составляет около 2000 рублей (около 30 евро) в месяц. Как правило, салоны заботятся об этом. Но есть много других рисков. Администраторы делают ксерокопии паспортов. А чтобы удержать девушек в бизнесе, сутенеры могут шантажировать их и угрожать раскрыть их личные данные. Бандиты постоянно совершают набеги на бордели. Это происходит поминутно: банда врывается внутрь, все крушит, крадет телефоны девушек и грабит кассовый аппарат. От этого страдают как дешевые, так и элитные салоны. Такие вторжения остаются безнаказанными. Можете ли вы представить, что звоните в полицию и говорите: "Кто-то вломился в наш бордель и ограбил его!’?
Звонки тоже не совсем безопасны. Однажды водитель отвез девушку по вызову в одно место для встречи с клиентами. Предполагалось, что их будет двое, но оказалось, что это целая толпа. Они сказали охраннику отвалить, и он ушел. Он вернулся через несколько часов, но только для того, чтобы его снова отослали. Девушка была освобождена два дня спустя – и все это время банда насиловала ее. Реакция хозяйки салона была циничной: ‘Что в этом такого? Это ее работа. Она знала, на что подписалась’. Это тот вид безопасности, который обеспечивают салоны.
Г: Как ваши коллеги расслаблялись после работы?
М: Это зависит. Как и на любой другой напряженной работе, некоторые люди злоупотребляют психоактивными веществами. Некоторые возвращаются домой к своим семьям. Дома они любящие матери и очаровательные люди. Некоторые сосредотачиваются на учебе.
Г: Каков был ваш собственный способ расслабиться?
М: Начнем с того, что я не напрягалась. Мое детство было тяжелым – меня принудили к сексуальному рабству в возрасте шестнадцати лет. По сравнению с кошмарами, через которые я прошел тогда, "Интурист" казался раем. Так что я остыла. К тому же клиенты там были спокойные и не склонные к насилию. У меня также никогда не было никаких проблем с алкоголем. Впервые я попробовала пиво в возрасте восемнадцати лет.
Г: Почему вы остались в секс-индустрии?
М: Мое сознание сузилось после того, как я вырвался из сексуального рабства. В моей голове проносились порочные мысли – что я грязная, деградировавшая женщина, недостойная любви и уважения. Теперь я, вероятно, обратился бы (и получил) за помощью к какой-нибудь неправительственной организации. Но в то время, а это были 1990-е годы, о такой поддержке можно было только мечтать. Чтобы прокормить себя, я продолжала заниматься проституцией.
Однако я искренне любила своих клиентов. Мужчины всегда чувствуют разницу, зарабатываете ли вы просто на хлеб или между вами существует искренняя симпатия, может быть, даже химия. Парень становится постоянным клиентом, если вы заставляете его чувствовать, что он - ваша пассия. Он будет щедро давать чаевые, писать любовные письма и предпочтет ваши услуги любым другим. Секс - это ментальный процесс, поэтому легко определить, занимаешься ли ты им без участия.

Г: Как вы решили уволиться?
М: Я нашла любовника, и мы переехали в Сочи. Но я очень скучала по своим девочкам. Так что время от времени я возвращалась в Краснодар. Мои коллеги в "Интуристе" были прекрасны, и у нас была крепкая связь. Вот почему отель оставался для нас местом встречи. Раньше мы были богемой ночи – эта атмосфера была заманчивой. Мой мужчина не знал. И постепенно это подошло к концу.
Г: Можете ли вы описать свою первую встречу с современным искусством? А как насчет того, чтобы очаровать тебя?
М: В декабре 2014 года мой отец умер. На следующий день после его похорон меня госпитализировали с подозрением на приступ истерии и панкреатит. Это была канун Нового года. Может быть, это звучит странно, но мне повезло, что мне поставили неправильный диагноз. Медики поместили меня в хирургическое отделение и назначили операцию после праздников. В то время они ожидали притока новых пациентов, поэтому старых отпустили. Палаты были пусты. Я праздновал Новый год с девушкой из отделения гинекологической хирургии и чуваком с колотой раной. Он прибыл в больницу со свисающими кишками. Такая радостная компания. Палаты в моем отделении были пусты, двери широко открыты. Но ранним утром первого января приехала женщина. Она выглядела ужасно, ее рвало каждые десять минут. Мне пришлось встряхнуть этих медиков, чтобы они могли лучше заботиться о ней. На этой основе мы подружились. Ее звали Елена Суховеева – выдающаяся художница и фотограф из Краснодара. Не потребовалось много времени, чтобы хирургическое отделение заполнилось пациентами, но наша палата оставалась пустой. Мы с Еленой остались вместе. В какой-то момент врачи поняли, что у меня язва, а не панкреатит. К счастью, они не отправили меня в другое отделение.

Наши беседы длились несколько дней. Все началось с прямого вопроса, который я ей задал: "Как вы относитесь к "Черному квадрату" Малевича?" Я действительно не уловил ажиотажа вокруг этой работы. Почему это стоит такого большого внимания? В ответ Елена провела меня по истории искусства, начиная почти с эпохи Возрождения. Мы много разговаривали. Однако после этой встречи мне потребовалось много времени, чтобы самому начать заниматься искусством. Может быть, до 2019 года я колебался, потому что был подавлен. Но однажды я просто купил краски и холст и отправился в путь. В тот же день моя депрессия закончилась, и началась новая жизнь.
Г: Как вы себя чувствуете после прохождения образовательного курса по современному искусству?
М: Я давно хотел заниматься искусством, но мне не хватало какой-либо теоретической подготовки. Вариантов для учебы в Краснодаре не так много. Однако у нас есть КИКА. KICA - это самоорганизующийся некоммерческий образовательный проект, инициированный ZIP Group (4). Они не выдают сертификатов и отказываются, чтобы их называли учителями. Все имеют равный статус, и информацией делятся открыто. Благодаря этому курсу я познакомился с теорией современного искусства и разработал свой собственный подход. Честно говоря, лекции как таковые не оказали на меня особого эффекта. Но мы стали хорошими друзьями с преподавателями. Я до сих пор дорожу ночными разговорами на кухне с Эльдаром Ганеевым (5). Именно он настоял на том, чтобы я был зачислен на курс. У нас были оживленные, горячие споры об искусстве и философии, которые повлияли на меня. Что касается тем лекций, то меня забавляли в основном радикальные вещи, такие как венский акционизм.

Это было мое собственное решение выступить в качестве бывшего секс-работника. Однако это далось нелегко. Раньше я работал арт-директором в модном ночном клубе. В моих кругах мое прошлое не было секретом. Но делиться этим опытом в социальных сетях или общедоступных средствах массовой информации не представлялось необходимым. Наш район довольно консервативен. Я не хотел, чтобы люди судили и преследовали меня.
Мой муж, Антон Николаев (6), является видным общественным активистом в России. Я беспокоилась, что он может быть шокирован или расстроен, если я расскажу ему о своем прошлом. Вместо этого меня потрясла его реакция… Антон сказал мне, что существуют мощные, поддерживающие глобальные сети для секс-работников, и нечто подобное существует даже в России. Сначала я даже не мог в это поверить. Но Антон был настойчив. Он свел меня с Владой Жуковой из ФАР (7). Она оказалась прелестной. Влада координировала общение с секс-работниками; именно она познакомила меня с Мариной Авраменко – специалистом по связям с общественностью и СМИ на Форуме секс-работников в России. Мы с Мариной стали хорошими друзьями. Она впустила меня в мир секс-активистов. Сейчас Марина помогает Партии любви с коммуникациями в СМИ и сбором средств.

Однажды я смотрел фильм под названием "Мост Ватерлоо" (1940). Там Вивьен Ли изображает балерину, ставшую проституткой. Есть сцена, где героиня бросается под движущуюся машину, не выдержав стыда. Когда я увидел это, я понял, что ситуация в двадцать первом веке уже не такая экстремальная. Кокотки не совершают самоубийств из-за стигматизации в том же масштабе, что и раньше. Но это по-прежнему крайне важно. У меня есть история, которой я могу поделиться на эту тему.
В "Интуристе" была очаровательная девушка, моя подруга. Она была великолепна, любезна и жизнерадостна. Но однажды она пропала без вести. Неделю спустя мы узнали, что она мертва. Повесилась. Ее односельчане узнали, как она зарабатывает деньги, и рассказали обо всем родителям. Поползли слухи, и люди говорили о ней всякую чушь, как сумасшедшие. Моя подруга был задушен клеймом позора. Вечеринка любви посвятила художественное произведение под тем же названием в честь этой девушки. Как художник, я определяю свою миссию как борьбу со стигматизацией. Любой секс-работник должен чувствовать себя в безопасности, не опасаясь осуждения со стороны своих любовников и общества, например, если они воспитывают ребенка.
Г: Как вы познакомились с Антоном Николаевым?
М: Я прочитал статью о нем в Википедии, посмотрел его интервью и изучил публикации в СМИ. Антон - крутой парень, беззастенчивый художник, сорвиголова. Я хотел встретиться с ним лично и просто протянул руку. Два месяца спустя мы начали жить вместе. Именно из-за меня он переехал в Краснодар. Поиск мужа через Википедию - отличный лайфхак. Вы можете хорошо знать этого человека: его место рождения, карьеру, семейное положение и родительский статус. Некоторые из моих друзей уже воспользовались этим советом.
Г: Вы когда-нибудь чувствовали себя запуганным его авторитетом? Как будто вы немного вырваны из контекста и поэтому не можете поддерживать разговор?
М: Я никогда не уклонялась. Если бы что-то было непонятно, я спрашивала. Антон - ходячая энциклопедия. Но в этом нет ничего пугающего. Напротив, я считаю это подарком. Я могу спросить его о чем угодно, и он с радостью объяснит.

Г: Как Антон повлиял на вашу работу?
М: Он настоял, чтобы я подчеркивал социальный аспект моей художественной практики. Часто, когда я делился с ним травмирующим воспоминанием, Антон просил меня записать его. "Позже ты превратишь это в проект", - обычно говорил он. Он постоянно убеждал меня выражать болезненные чувства с помощью творчества. Мне было горько, потому что я просто хотела выплеснуть это из своей груди и ожидала, что он проявит сочувствие, успокоит меня. Вместо этого Антон всегда говорил мне, чтобы я перепробовал. Он также предложил мне записывать все от руки, а не печатать на машинке. Как будто во время этого процесса может произойти что-то значительное, и это стоило бы записать. Какое-то время я сопротивлялся. Но в конце концов стало ясно, что он был прав.
Антон Николаев - самый умный человек, которого я когда-либо встречал. В нем есть что-то волшебное, и другие люди тоже это чувствуют. Вокруг него процветают творческие проекты – отличным примером является Bombily Group. Сейчас Антон является наставником многих художников. Он создает среду, в которой человек может органично найти свою опору.
Искусство оказалось лучшим видом терапии. Я чувствую себя опустошенным, когда завершаю определенные работы. Возьмем, к примеру, дядю Валю. Картина посвящена мужчине, который помогал моей матери, когда она продала меня в сексуальное рабство. Работать над этим было невыносимо. Когда тема настолько чувствительна, процесс затягивается. Мне потребовался месяц, чтобы закончить "Дядю Валю". У меня снова и снова случались приступы истерии. Я прослеживала детали изображения, и внезапно меня тошнило, и меня тошнило. После этого я онемел на неделю. Это закончилось эпизодом компульсивного переедания. Но, в конце концов, я достигла определенного спокойствия.

Именно благодаря искусству мне удалось простить свою мать. Вы не можете себе представить, как я была обижена и зла. До недавнего времени я обращался к ее призраку с единственным вопросом – "ПОЧЕМУ?". Искусство и креативность помогли мне все распутать и понять, что она была всего лишь мелким, несчастным человеком. Я принял это и, наконец, простил ее.
Г: Какие планы на Вечеринку любви? На чем вы сосредоточены?
М: Мы первый и единственный коллектив в России, членами которого являются секс-работники, а не профессиональные артисты. Партия любви возникла летом 2021 года, когда я окончил KICA. Вместе мы обсуждаем будущие проекты и проводим мозговой штурм идей. Готовлю что-нибудь вкусненькое. Честно говоря, я до сих пор не до конца осознала, какие фрукты мы выращиваем и как их есть.

После февраля 2022 года наша жизнь кардинально изменилась. На первые пару месяцев "Партия любви" приостановила творческую деятельность и сосредоточилась на социальной работе. Это то, что необходимо сделать при нынешнем положении дел. Ухудшающиеся экономические условия выводят женщин на улицы. Они должны сами зарабатывать себе на хлеб, не так ли? В то же время количество клиентов уменьшается. Некоторые теряют работу, а другие пытаются сэкономить деньги. Цены ползут вверх. Клиентов меньше, а девушек больше. В связи с этим Партия любви решила помочь нашим коллегам бесплатными контрацептивами. Мы начали стучать во все двери, прося поддержки. Ищите, и вы найдете. Нам удалось сделать немыслимое и раздать бесплатные презервативы секс-работникам Краснодара.
Че Гевара однажды сказал: "Будьте реалистами. Требуйте невозможного!’8. Теперь мне доставляют к двери 15-килограммовые коробки с презервативами, и мы их раздаем. Однако возникла еще одна проблема. Не все нам доверяют, поэтому они не спешат брать эти презервативы. Но это вопрос времени. Весной я поехал в Санкт-Петербург на образовательный курс по аутрич-работе. Аутрич - это метод социальной работы, который подразумевает прямое общение с целевой группой и оказание ей помощи. Что касается секс-бизнеса, то эта практика включает тестирование на ЗППП и предоставление бесплатных средств контрацепции. Активисты, которые читали мне лекции, сказали, что, когда их центр запустил такую программу, секс-работники стояли в очередях, чтобы получить помощь. Итак, как я уже сказал, это только вопрос времени для Вечеринки любви.

Что касается художественной работы, то через пару месяцев the Party of Love вернулись к ней. В настоящее время мы даже планируем выставки. В мае от имени партии я приняла участие в SNAP, международном художественном фестивале в Брюсселе. Это многодисциплинарный праздник солидарности секс’работников. Я была первой художницей в истории фестиваля, который представлял Россию, пусть и дистанционно. Показ документального фильма, который раскрывает мою историю – Портрет проститутки, которую я знаю, – был частью программы SNAP Film Festival. В октябре в Брюсселе состоялся первый конгресс Европейской ассоциации секс-работников. Календарь с моими работами в качестве иллюстраций служил товаром для мероприятия. Прибыль от его продаж пошла на благотворительность. Я думаю, это потрясающе.
С прошлого года Партия любви также планирует одну значимую работу. Это основано на трудностях, через которые нас подвергает секс-индустрия. Мы отдадим дань уважения Джейку и Диносу Чапмансам, Чертов ад – Бордель, чертов ад. Наша инсталляция будет состоять из крошечных проституток дул и их разъяренных клиентов. Она вдохновлена реальными историями, которыми со временем поделились наши коллеги. У секс–работников, знаете ли, есть свои собственные истории о блуде - жуткие истории, которые передаются из поколения в поколение. Эти легенды будут представлены в нашей работе.

1. Объяснена модель равенства или Скандинавская модель проституции. Декриминализировать секс-работу
2. Тунг, Л. ФОСТА-СЕСТА должен был пресекать торговлю людьми в сексуальных целях. Вместо этого это вызвало движение. ПОЧЕМУ
3. Разрушение мифов шведской модели: Доказательства, опровергающие 10 ключевых утверждений о криминализации клиентов. (н.д.). Европейский альянс за права секс-работников.
4. ZIP Group - художественный коллектив, возникший в 2009 году в Краснодаре, Россия. В настоящее время членами являются Степан Субботин, Василий Субботин и Евгений Римкевич. ZIP Group является соучредителем Typography CCA. В 2017 году они получили премию Кандинского.
5. Эльдар Ганеев - краснодарский художник, куратор и музыкант. Ганеев был частью ZIP Group до 2017 года.
6. Антон Николаев - российский художник и куратор. Николаев - теоретик-артивист, который концептуализировал новую волну акционизма. Активисты продвигают идеи протеста и гражданского неповиновения через свою работу.
7. FAR (Фонд охраны здоровья и социальной справедливости Андрея Рылькова) - благотворительная организация, ориентированная на гуманизацию наркополитики и снижение вреда.
8. Эта фраза на самом деле принадлежит Жану Дювиньо и Мишелю Лерису, которые кричали: "Будьте реалистами, требуйте невозможного!" в Сорбонне Нового университета Париж III в мае 1968 года. Его часто ошибочно приписывают Че Геваре. (Франсуа Досс, История структурализма: наборы знаков, 1967 - настоящее время, стр. 113)

Ссылка на оригинал
Размещено в Без категории
Просмотров 5607 Комментарии 0
Всего комментариев 0

Комментарии

 




Часовой пояс GMT +3, время: 11:47.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot