«Может быть все может быть»
Запись от Лина Хеккель размещена 12.03.2011 в 02:06
Первая картина, которую я увидела на выставке Пивоварова «ОНИ», - диптих «Влюбленные» 2007 года. Она же сильно выделяется из всех остальных по принципу своей «несерийности». Среди многочисленных разноцветных кругов «на фоне» она как-то сильно резонирует.
Два составленных полотна. На каждом погрудное изображение…кого? мужчины и женщины. Но то, что это представители разных полов понятно не сразу. Сразу у Пивоварова вообще мало что понятно. Надо присматриваться, а еще чаще разгадывать, т.к. живопись у него часто превращается в ребусы, в ловушки для ума, проверку на внимательность.
Вспомнить хотя бы то магическое свечение конфорок при выключенной плите в картине «Яишница» (2005г). Так и здесь. Зразу не поймешь разделения на М и Ж. Две почти одинаковые половинчатые лысые головы, с миндалевидным разрезом глаз.
Но.
У первой фигуры есть серьга, у второй – нет.
У одной – глаз открытый и с ресницами, у другой – опущенный и без ресниц.
У одной губы гладкие, у другой – чуть морщинистые.
У одной – ключицы сильно выступают, у другой – слабее.
Сравнивая левую и правую части, чувствуешь себя ребенком, пытливо выискивающим различия казалось бы одинаковых картинок на странице «Найди десять отличий».
Но устав водить глазами туда-сюда, останавливаешься на середине.
Идя вслед за буддийским спокойствием изображенных, хочется раствориться в той пустоте, которая возникает между ними. Но здесь-то и происходит драма, идущая в разрез с мнимым «дао».
Если бы у изображенных голов отсутствовали не одинаковые, а разные части, а именно, у Нее – левая, у Него – правая, то тогда бы получилось пространство, оформленное в виде сосуда, или, по крайней мере, некой чаши как вместилища энергий двух влюбленных. Чаша одна на двоих, общая, которую оба одинаково наполняют и оба из нее пьют. Но такой гармоничной, почти идеалистической картины не получается, ибо глаз, желая раствориться, утонуть в глубине этого срединного пространства, разбивается об острые углы, осколки несостоявшегося или разбитого сосуда. Гармония, спокойствие, умиротворенность, которые передавались вначале, весь восточный флёр - рассеивается как дым.
Вместо любви и понимания возникают горечь и разобщенность, вместо тихого со-переживания – вопрошание и молчание. Вместо счастливой влюбленности – любовная драма. Динамика страстей скрывается в статике внешней формы – формы, которая силится удержать сгусток чувств и эмоций «влюбленных», но не удерживает.
Два составленных полотна. На каждом погрудное изображение…кого? мужчины и женщины. Но то, что это представители разных полов понятно не сразу. Сразу у Пивоварова вообще мало что понятно. Надо присматриваться, а еще чаще разгадывать, т.к. живопись у него часто превращается в ребусы, в ловушки для ума, проверку на внимательность.
Вспомнить хотя бы то магическое свечение конфорок при выключенной плите в картине «Яишница» (2005г). Так и здесь. Зразу не поймешь разделения на М и Ж. Две почти одинаковые половинчатые лысые головы, с миндалевидным разрезом глаз.
Но.
У первой фигуры есть серьга, у второй – нет.
У одной – глаз открытый и с ресницами, у другой – опущенный и без ресниц.
У одной губы гладкие, у другой – чуть морщинистые.
У одной – ключицы сильно выступают, у другой – слабее.
Сравнивая левую и правую части, чувствуешь себя ребенком, пытливо выискивающим различия казалось бы одинаковых картинок на странице «Найди десять отличий».
Но устав водить глазами туда-сюда, останавливаешься на середине.
Идя вслед за буддийским спокойствием изображенных, хочется раствориться в той пустоте, которая возникает между ними. Но здесь-то и происходит драма, идущая в разрез с мнимым «дао».
Если бы у изображенных голов отсутствовали не одинаковые, а разные части, а именно, у Нее – левая, у Него – правая, то тогда бы получилось пространство, оформленное в виде сосуда, или, по крайней мере, некой чаши как вместилища энергий двух влюбленных. Чаша одна на двоих, общая, которую оба одинаково наполняют и оба из нее пьют. Но такой гармоничной, почти идеалистической картины не получается, ибо глаз, желая раствориться, утонуть в глубине этого срединного пространства, разбивается об острые углы, осколки несостоявшегося или разбитого сосуда. Гармония, спокойствие, умиротворенность, которые передавались вначале, весь восточный флёр - рассеивается как дым.
Вместо любви и понимания возникают горечь и разобщенность, вместо тихого со-переживания – вопрошание и молчание. Вместо счастливой влюбленности – любовная драма. Динамика страстей скрывается в статике внешней формы – формы, которая силится удержать сгусток чувств и эмоций «влюбленных», но не удерживает.
Всего комментариев 0