Эссе для философствующих искусствоведов
Запись от Магнолия размещена 16.05.2012 в 09:36
О ФОРУМЕ КРАСОТЫ
Вы любите сентябрь, осеннюю весну? Я очень! Еще тепло. Отдохнувшие за лето студенты приветствуют друг дружку, обмениваются впечатлениями и новостями. До экзаменационной сессии далеко. Лица беззаботно-улыбчивые. Пропущенные лекции еще не беспокоят, а семинары более походят на посиделки, чем на стрессовые встречи с держателями зачеток. Учебный процесс мягко набирает познавательную высоту. Знакомые программы занятий не утомительны, а свежий материал только украшает страницы родного конспекта "веточками" вставок. Груз заседаний и совещаний еще не скопился, и вечерами можно, не торопясь, поразмыслить над собственными исследованиями.
* * *
В статье Ф.Тернера и Э.Пеппеля "Поэзия, мозг и время", опубликованной в книге ""Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики", авторы пишут: "В <моделях окружающего мира> все должно укладываться в некую систему и ею же объясняться. <...> Естествоиспытатели описывают подобную систему такими эпититами, как "изящная", "мощная", нередко даже "красивая"; художники и философы добавляют еще и такие, как "адекватная", "верная", "правильная". Все это возможные значения греческого слова калос. // Если описанная выше тенденция - действительно результат какой-то внутренней мотивации, то, согласно теории подкрепления, это такая склонность, за проявления которой мозг сам себя вознаграждает. Если бы мы открыли приемы, позволяющие стимулировать эту внутреннюю систему самопоощрения и повысить ее чувствительность, то мы сумели бы намного повысить синтетическую силу своего разума". Эта цитата уже использована в моем труде "Эволюция и Право" при рассматрении научно-философских мнений о творческой переработке информации. Теперь меня заинтересовало, что соавтор работы "Поэзия, мозг и время" Тернер предложил назвать способность сотворения калогенностью, имея в виду соответствие продукта творчества некой системе, характеризуемой греческим словом калос. Следует отметить, что наряду с текстовой информацией калогенность присуща всевозможным формам физического мира, подвластного способам выражения без использования буквенных кодов природных принципов. Инструментами созерцательного оповещения принято считать знаки чувственного восприятия, включая эстетические. Это произведения живописного, скульптурного, архитектурного и подобного им характера; особняком стоит театральное искусство мимики, жеста и танца, усовершенствованного до балета.
Синергетические коллективы ученых вплотную подошли к мысли о том, что нейронная организация человеческого мозга, квазиразделенная на две части, эволюционно настроена в основном на два источника познания - световой и звуковой, которые породили главные способы восприятия информации: созерцание и слушанье. Звуки природы и музыка способны оказывать эмоциональное воздействие и создавать соответствующие образы, но самодостаточной жизнеобеспечивающей силой не стали. Ею стали языковые грамматики коммуникации, которые постепенно развивались благодаря слуху и способности управляемо издавать нужные звуки. Витгенштейн за языком признает лишь одну значимую функцию - создание картины мира. Эта функция не очевидна, но ее можно показать анализом Слова на составляющие его фонемы. Световой источник познания обслуживают зрение и акт. Они также выполняют функцию общения. Здесь под словом "акт" надо понимать совокупность разумных действий, в результате которых возникает зрительное осведомление, подчиняющееся законам всеобщей эстетической грамматики коммуникации.
Эстетическая и языковая грамматики коммуникации, равновесно поддерживая друг друга, веками взращивали в людях удивительное качество, получившее название "интеллект". Отличие интеллекта от обычного чувственного восприятия заключается в разумном улавливании системных связей природных принципов. Именно они направили развитие в русло формирования разума. "Точно так же, как существует, по-видимому, всеобщая языковая грамматика, должна существовать и столь же всеобщая грамматика эстетическая - в основе обеих должна лежать нейронная организация человеческого мозга"- отмечает Г.Пауль в работе "Философские теории прекрасного и научное исследование мозга". Это об интеллекте Николай Гумилев поведал как о колдовстве природы:
Не человеческою речью
Гудят пустынные ветра,
И не усталость человечью
Нам возвещают вечера.
Нет, в этих медленных, инертных
Преображеньях естества -
Залог бессмертия для смертных,
Первоначальные слова.
Н.Гумилев. "Естество"
Уже достаточно много сказано о вызревании интеллекта индивида в суточном цикле бытия. Но что происходит в ином, общенародном, масштабе? К третьему тысячелетию очевидным стал факт взаимного недопонимания в среде даже одноязычного народа. Отсюда неприятие и агрессивность друг к другу, а следовательно чувство опасности и гнетущей тревожности. Причиной тому стала раздробленность информации по содержательному признаку. У медицины, инженерии, юриспруденции, торговли... своя специфика информации. Ее продуктивность оказалась опасной для языковой коммуникации из-за нарастющего недоверия к преднамеренно неверным, неправильным сведениям, из-за невозможности объединять известное в достоверную форму. В результате политики не слышат гностиков и философов, ученые не внемлют политикам, те и другие не понимают религиозных проповедников. Все вместе не находят общего языка в выборе пути развития.
О потере веры в могущество речи одними из первых заговорили Гуго фон Гофмансталь, Франц Кафка, Карл Краус, Фритц Маутнер. В обзоре Бартли читаем: "Гофмансталь полагал, что речь становится не средством общения, но способом сокрытия мысли и бессмыслицы. <...> Кафка в своих притчах писал о посланниках короля, которые мечутся по всему миру с прокламациями, не имеющими смысла. Энергичный Карл Краус в одиночку язвительно нападал на все австрийские газеты и журналы <...> Маутнер сомневался в том, сможет ли язык оставаться средством разумного общения. Все названные писатели <...> придерживаются единого мнения о том, что речь содержит большое количество неправильных употреблений. <...> Гофмансталь писал не о простом несоответствии, а о вызывающей негодование непристойности разговора, и особенно разговоров о политике, литературе и эстетике. <...> Мы словно в тисках, мысль душит понятие. Вряд ли найдется хоть кто-нибудь, кто сможет по-своему сказать о том, что он понимает, а чего не понимает, выразить то, что чувствует, а чего не чувствует. Именно это пробудило сейчас огромную любовь ко всем видам искусства, не использующим речь..." Эту любовь демонстрирует и экономика. У всех на виду классические произведения искусства превращаются в международную валюту, что свидетельствует об их высокой эстетической ценности.
Не стоит ли вопрос об отказе от речевой информации? Через тысячелетия язык снова становится одной из важнейших тем философии. Сама Философия наконец-то поняла, что ее главным инструментом является Язык - явление, по большому счету вовсе не исследованное. Но кто кем правит? Язык Философией или Философия Языком? В труде "" рассмотрение языка было начато с чувствования и понимания речевых созвучий, которые производятся и воспринимаются физиологически. Но как их понимать, если неизбежно существует предел чувствительности к эону (природному принципу), растворенному в континуальности системы принципов? Древние цивилизации ответили на этот вопрос вполне серьезно и разумно: если чего-то не понимаешь, создавай на базе прежнего знания новое, более совершенное, пользуйся им и мудро царствуй до тех пор, пока этого знания доcтаточно. Генетика подарила Мiру разнообразие людей, лингвагенетика - разнообразие языков. Родная речь - это мелодия жизни, которую каждый народ пел и слышал-понимал на свой лад, соразмерно своим способностям. А эстетика? Эстетика на всех одна!
Для нейробиологического аспекта лингвистики и искусства особый интерес представляют исследования функциональной асимметрии двух полушарий головного мозга человека. Левое полушарие проявляет преимущественно вербально-понятийное мышление, дающее оценку временным характеристикам ситуации. Правое полушарие обеспечивает константное восприятие конкретных предметов и ситуаций, то есть создает чувственную память образов. Чувственное познание привносит в большей или меньшей степени положительную эмоцию удовольствия от абсолютной веры увиденному "своими глазами", воспринятому своими органами чувств. В "борьбе против чар языка, сковавших наш интеллект" (выражение Витгенштейна), чувства имеют явное преимущество.Чтобы "оплотнить" то, что не поддается выражению привычным языком рационального мышления, приходится прибегать к метафорам второго и даже третьего порядка, к метафорам метафор. Таким приемом пользуются философы и мистики, владеющие мастерством живописи. Например, мысль о том, что прошлые цивилизации создавали ценные мифы и символы, философствующая художница Ксения Трулль украшает букетами цветов. Она преподносит цветы то греческой вазе с изображением мифологического сюжета, то шахматам за их бесконечную мудрость, как бы награждая их вековое подвижничество. А художник-мистик Александр Исачев языком символов рассказывал о мощных образах религий мира, которые и поныне стараются передать народам постигнутое знание о природных принципах развития посредством традиций и обрядов. Почувствовав суть образа Персефоны, Исачев показывает ее в обрамлении змей, ставших символом невысказанного ощущения.
илл. Шахматы. Ксения Трулль
илл. Персефона. Александр Исачев
Показательно, что в трактатах об эстетическом воспитании практически не встречается слово "информация". Это косвенно подтверждает мысль о том, что особенности правого и левого полушарий мозга заключаются в их настройке на восприятие формации и информации соответственно. Образ не возникнет под воздействием слов, если он никогда не был воспринят зрительно, осязательно либо иным чувственным способом. Дискомфорт, вызванный неизвестным названием, исчезнет, если объект показать или описать посредством других знакомых образов. Чувственно-конкретное познание необходимо. Оно имеет ни чуть не меньшую, если не большую ценность, чем логическое. Из этого следует чрезвычайно важный вывод: так как чувственному разуму свойственен, в отличие от речи, другой способ выражения и восприятия вида мiроздания, то каждому физически существующему природному принципу, разумно размещенному в матрице свойств эволюционного развития, соответствует свой божественный жизненно важный код-эмоция с только ей присущей характеристикой, своя калогенность. Такой параллельный взгляд на Систему закономерности развития свойств элементарных природных принципов объясняет "арифметику" чувств.
Нацеленность на сохранение и эволюцию жизни делит все коды-ощущения на позитивные и негативные. Область воздействий, вызывающих позитивные коды-ощущения, названа эстетикой. Физиологическая природа позитивных эмоций объясняет потребность в эстетическом восприятии чего бы то ни было, которое в отличие от языкового способа познания едино для разных людей в межконтинентальном масштабе. Под влиянием накопившегося жизненного опыта человечества эстетика стала общественной идеологией и породила виды искусств, развивающие позитивно-познавательные чувства калогенности принципов. В бытии калогенность проявляется как ощущение Красоты. "У души нет органа, привязывающего его к другой стихии, и она может судить только по законам красоты" - приоткрывал тайны посвященных Метерлинк, невольно предсказывая своим выражением появление термина "калогенность" от греческих слов "каллос" - красота и "генезис" - происхождение. Кстати сказать, Гегель предлагал дать понятию об эстетике название "каллистика". Этот термин пригодился бы теперь в качестве имени науки о природных принципах, проявляющих свое влияние на жизнь без речевой грамматики.
О природе, сущности, сути и роли Красоты написаны тысячи томов, в числе которых лишь редкие единицы затрагивали тему о неразрывной связи Красоты с Системой мiроздания. Эта проблема так долго не поддавалась приемлемому объяснению, что предлагалось "вовсе отказаться от исследования красоты, ввиду ее <по выражению Льва Толстого> "странной заколдованной неясности и противоречивости". Однако природа обозначения такова, что факт существования столь активно употребляемого слова не мог не иметь под собой какого-то философского признания. Ближе других к догадке о заданном потомкам представлении об ощущении континуально-дискретного единства мiроустройства подошел О.Буткевич. В монографии "Красота /Природа. Сущность. Формы/" он пишет: "В сложившейся ситуации <разнообразия красот> можно сделать только два вывода. Или мы своевольно наделяем мир несуществующим на самом деле единым качеством, которое затем воспринимаем как красоту. Или же все-таки, действительно, в самых разных конкретных явлениях эстетическое восприятие улавливает некую общность, некую общую закономерность, частными проявлениями которой являются все конкретные случаи, пробуждающие в нас чувство красоты".
Самым удивительным в размышлениях О.Буткевича является то, что, за исключением его ошибочного недопущения, оба "или" сосуществуют, не противореча друг другу.
Во-первых, наши предки своевольно наделили Мiр существующим на самом деле единым качеством - развитием, которое физиологически воспринимается как красота всего, что способствует этому развитию. Во-вторых, они определили свойства этого единого качества Мiра, установили систему свойств эволюции и закодировали каждое буквой. Алфавит букв стал основой членораздельной речи, включившейся в процесс познания и развития Мiра. В-третьих, действительно, в самых разных конкретных явлениях эстетическое восприятие улавливает общую закономерность - функционально-хронологическую периодичность изменения свойств развития, частными проявлениями которой являются все конкретные случаи, пробуждающие в людях чувство красоты. В качестве разных конкретных случаев О.Буткевич приводит пример красоты "сочетания двух пятен масляной краски, нанесенных на грунтованный холст, и, скажем, динамическую гармоничность общественного устройства. Первое - явление естественное, второе - общественное; одно - очень просто и зрительно воспринимаемо, другое - чрезвычайно сложно и доступно в своей полноте только изощренному логическому анализу". Примеров арифметичности красот великое множество: красота поступка, проистекающая из принципа "действие", никак не сопоставима с красотой кристалла, лица или иной формы, мысленно относящейся к принципу "плод"; то же самое можно сказать о красоте теории (принцип "знание") и красоте идеи (принцип "озарение"). Этими примерами показывается параллельность "арифметичности" красот и буквенных кодов. Видимо, при потребности выразить свое виденье по тому или иному физически существующему поводу эстетическое чувство красоты выполняет такую же функцию выявления калогенности, что и адекватный текст из слов, состоящих из буквенных фонем.
Таким образом, напрашивается еще один интересный вывод: непознанная Истина взаимосвязана с Системой элементных принципов свойством калогенности, проявляющимся в виде ощущения-эмоции Красоты гипертезы. О процессе поиска и высвечивании ощущения Красоты Истины поведал Метерлинк: "Напрасно мы ограждаем себя, замыкаем себя в себе, наше сознание не насыщается нами; оно ускользает и не принадлежит нам; и если нужны особые обстоятельства, чтобы другой проник в него и завладел им, то все же очевидно, что в нормальной жизни наше "внутреннее я", как его прозвали, с глубокой интуицией, которая часто встречается в этимологии слов, является чем-то вроде форума, духовного рынка, где большинство тех, у кого там есть дело, свободно расхаживают, погружают взоры и выбирают истины особым образом, и гораздо свободнее, чем мы думали до сих пор". Особым образом - это когда обоими полушариями мозга нащупывается один эон-позиция калогенной матрицы n-ого порядка, который одномоментно соответствует и эстетической, и языковой грамматикам. Остро-позитивная эмоция воспринимается как яркая вспышка, освещающая Истину. Мысль Красива! Это и есть момент озарения - момент наивысшего удовольствия, дарованного человеку Богом. Создается впечатление, что полагая возможность создания "компактных моделей окружающего мира, обладающих предсказательной силой," и интуитивно прогнозируя существование некой, все объясняющей, системы, авторы статьи "Поэзия, мозг и время" распаковывали знак "culture" (произносится "калче"), состоящий из двух смыслов "калос" - красота и "че" - дискрет, выделенность. Дискреты красоты - это "коды" эстетического языка "Периодической системы природных принципов" и "Истинного устройства физического мира".
* * *
Утром показываю набросок статьи приятельнице, которая читает свой предмет младшим курсам. За одобрением следуют вопросы: при чем здесь арифметика? что за слово такое "гипертеза"? почему смысл понятия "культура" объясняется посредством "culture"? ... Я обещаю завтра же принести два, уже написанных, эссе "Lithos" и "Честь имею..." и один из разделов рукописи "Эволюция и Право".
© Магнолия Дмитриева.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Вы любите сентябрь, осеннюю весну? Я очень! Еще тепло. Отдохнувшие за лето студенты приветствуют друг дружку, обмениваются впечатлениями и новостями. До экзаменационной сессии далеко. Лица беззаботно-улыбчивые. Пропущенные лекции еще не беспокоят, а семинары более походят на посиделки, чем на стрессовые встречи с держателями зачеток. Учебный процесс мягко набирает познавательную высоту. Знакомые программы занятий не утомительны, а свежий материал только украшает страницы родного конспекта "веточками" вставок. Груз заседаний и совещаний еще не скопился, и вечерами можно, не торопясь, поразмыслить над собственными исследованиями.
* * *
В статье Ф.Тернера и Э.Пеппеля "Поэзия, мозг и время", опубликованной в книге ""Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики", авторы пишут: "В <моделях окружающего мира> все должно укладываться в некую систему и ею же объясняться. <...> Естествоиспытатели описывают подобную систему такими эпититами, как "изящная", "мощная", нередко даже "красивая"; художники и философы добавляют еще и такие, как "адекватная", "верная", "правильная". Все это возможные значения греческого слова калос. // Если описанная выше тенденция - действительно результат какой-то внутренней мотивации, то, согласно теории подкрепления, это такая склонность, за проявления которой мозг сам себя вознаграждает. Если бы мы открыли приемы, позволяющие стимулировать эту внутреннюю систему самопоощрения и повысить ее чувствительность, то мы сумели бы намного повысить синтетическую силу своего разума". Эта цитата уже использована в моем труде "Эволюция и Право" при рассматрении научно-философских мнений о творческой переработке информации. Теперь меня заинтересовало, что соавтор работы "Поэзия, мозг и время" Тернер предложил назвать способность сотворения калогенностью, имея в виду соответствие продукта творчества некой системе, характеризуемой греческим словом калос. Следует отметить, что наряду с текстовой информацией калогенность присуща всевозможным формам физического мира, подвластного способам выражения без использования буквенных кодов природных принципов. Инструментами созерцательного оповещения принято считать знаки чувственного восприятия, включая эстетические. Это произведения живописного, скульптурного, архитектурного и подобного им характера; особняком стоит театральное искусство мимики, жеста и танца, усовершенствованного до балета.
Синергетические коллективы ученых вплотную подошли к мысли о том, что нейронная организация человеческого мозга, квазиразделенная на две части, эволюционно настроена в основном на два источника познания - световой и звуковой, которые породили главные способы восприятия информации: созерцание и слушанье. Звуки природы и музыка способны оказывать эмоциональное воздействие и создавать соответствующие образы, но самодостаточной жизнеобеспечивающей силой не стали. Ею стали языковые грамматики коммуникации, которые постепенно развивались благодаря слуху и способности управляемо издавать нужные звуки. Витгенштейн за языком признает лишь одну значимую функцию - создание картины мира. Эта функция не очевидна, но ее можно показать анализом Слова на составляющие его фонемы. Световой источник познания обслуживают зрение и акт. Они также выполняют функцию общения. Здесь под словом "акт" надо понимать совокупность разумных действий, в результате которых возникает зрительное осведомление, подчиняющееся законам всеобщей эстетической грамматики коммуникации.
Эстетическая и языковая грамматики коммуникации, равновесно поддерживая друг друга, веками взращивали в людях удивительное качество, получившее название "интеллект". Отличие интеллекта от обычного чувственного восприятия заключается в разумном улавливании системных связей природных принципов. Именно они направили развитие в русло формирования разума. "Точно так же, как существует, по-видимому, всеобщая языковая грамматика, должна существовать и столь же всеобщая грамматика эстетическая - в основе обеих должна лежать нейронная организация человеческого мозга"- отмечает Г.Пауль в работе "Философские теории прекрасного и научное исследование мозга". Это об интеллекте Николай Гумилев поведал как о колдовстве природы:
Не человеческою речью
Гудят пустынные ветра,
И не усталость человечью
Нам возвещают вечера.
Нет, в этих медленных, инертных
Преображеньях естества -
Залог бессмертия для смертных,
Первоначальные слова.
Н.Гумилев. "Естество"
Уже достаточно много сказано о вызревании интеллекта индивида в суточном цикле бытия. Но что происходит в ином, общенародном, масштабе? К третьему тысячелетию очевидным стал факт взаимного недопонимания в среде даже одноязычного народа. Отсюда неприятие и агрессивность друг к другу, а следовательно чувство опасности и гнетущей тревожности. Причиной тому стала раздробленность информации по содержательному признаку. У медицины, инженерии, юриспруденции, торговли... своя специфика информации. Ее продуктивность оказалась опасной для языковой коммуникации из-за нарастющего недоверия к преднамеренно неверным, неправильным сведениям, из-за невозможности объединять известное в достоверную форму. В результате политики не слышат гностиков и философов, ученые не внемлют политикам, те и другие не понимают религиозных проповедников. Все вместе не находят общего языка в выборе пути развития.
О потере веры в могущество речи одними из первых заговорили Гуго фон Гофмансталь, Франц Кафка, Карл Краус, Фритц Маутнер. В обзоре Бартли читаем: "Гофмансталь полагал, что речь становится не средством общения, но способом сокрытия мысли и бессмыслицы. <...> Кафка в своих притчах писал о посланниках короля, которые мечутся по всему миру с прокламациями, не имеющими смысла. Энергичный Карл Краус в одиночку язвительно нападал на все австрийские газеты и журналы <...> Маутнер сомневался в том, сможет ли язык оставаться средством разумного общения. Все названные писатели <...> придерживаются единого мнения о том, что речь содержит большое количество неправильных употреблений. <...> Гофмансталь писал не о простом несоответствии, а о вызывающей негодование непристойности разговора, и особенно разговоров о политике, литературе и эстетике. <...> Мы словно в тисках, мысль душит понятие. Вряд ли найдется хоть кто-нибудь, кто сможет по-своему сказать о том, что он понимает, а чего не понимает, выразить то, что чувствует, а чего не чувствует. Именно это пробудило сейчас огромную любовь ко всем видам искусства, не использующим речь..." Эту любовь демонстрирует и экономика. У всех на виду классические произведения искусства превращаются в международную валюту, что свидетельствует об их высокой эстетической ценности.
Не стоит ли вопрос об отказе от речевой информации? Через тысячелетия язык снова становится одной из важнейших тем философии. Сама Философия наконец-то поняла, что ее главным инструментом является Язык - явление, по большому счету вовсе не исследованное. Но кто кем правит? Язык Философией или Философия Языком? В труде "" рассмотрение языка было начато с чувствования и понимания речевых созвучий, которые производятся и воспринимаются физиологически. Но как их понимать, если неизбежно существует предел чувствительности к эону (природному принципу), растворенному в континуальности системы принципов? Древние цивилизации ответили на этот вопрос вполне серьезно и разумно: если чего-то не понимаешь, создавай на базе прежнего знания новое, более совершенное, пользуйся им и мудро царствуй до тех пор, пока этого знания доcтаточно. Генетика подарила Мiру разнообразие людей, лингвагенетика - разнообразие языков. Родная речь - это мелодия жизни, которую каждый народ пел и слышал-понимал на свой лад, соразмерно своим способностям. А эстетика? Эстетика на всех одна!
Для нейробиологического аспекта лингвистики и искусства особый интерес представляют исследования функциональной асимметрии двух полушарий головного мозга человека. Левое полушарие проявляет преимущественно вербально-понятийное мышление, дающее оценку временным характеристикам ситуации. Правое полушарие обеспечивает константное восприятие конкретных предметов и ситуаций, то есть создает чувственную память образов. Чувственное познание привносит в большей или меньшей степени положительную эмоцию удовольствия от абсолютной веры увиденному "своими глазами", воспринятому своими органами чувств. В "борьбе против чар языка, сковавших наш интеллект" (выражение Витгенштейна), чувства имеют явное преимущество.Чтобы "оплотнить" то, что не поддается выражению привычным языком рационального мышления, приходится прибегать к метафорам второго и даже третьего порядка, к метафорам метафор. Таким приемом пользуются философы и мистики, владеющие мастерством живописи. Например, мысль о том, что прошлые цивилизации создавали ценные мифы и символы, философствующая художница Ксения Трулль украшает букетами цветов. Она преподносит цветы то греческой вазе с изображением мифологического сюжета, то шахматам за их бесконечную мудрость, как бы награждая их вековое подвижничество. А художник-мистик Александр Исачев языком символов рассказывал о мощных образах религий мира, которые и поныне стараются передать народам постигнутое знание о природных принципах развития посредством традиций и обрядов. Почувствовав суть образа Персефоны, Исачев показывает ее в обрамлении змей, ставших символом невысказанного ощущения.
илл. Шахматы. Ксения Трулль
илл. Персефона. Александр Исачев
Показательно, что в трактатах об эстетическом воспитании практически не встречается слово "информация". Это косвенно подтверждает мысль о том, что особенности правого и левого полушарий мозга заключаются в их настройке на восприятие формации и информации соответственно. Образ не возникнет под воздействием слов, если он никогда не был воспринят зрительно, осязательно либо иным чувственным способом. Дискомфорт, вызванный неизвестным названием, исчезнет, если объект показать или описать посредством других знакомых образов. Чувственно-конкретное познание необходимо. Оно имеет ни чуть не меньшую, если не большую ценность, чем логическое. Из этого следует чрезвычайно важный вывод: так как чувственному разуму свойственен, в отличие от речи, другой способ выражения и восприятия вида мiроздания, то каждому физически существующему природному принципу, разумно размещенному в матрице свойств эволюционного развития, соответствует свой божественный жизненно важный код-эмоция с только ей присущей характеристикой, своя калогенность. Такой параллельный взгляд на Систему закономерности развития свойств элементарных природных принципов объясняет "арифметику" чувств.
Нацеленность на сохранение и эволюцию жизни делит все коды-ощущения на позитивные и негативные. Область воздействий, вызывающих позитивные коды-ощущения, названа эстетикой. Физиологическая природа позитивных эмоций объясняет потребность в эстетическом восприятии чего бы то ни было, которое в отличие от языкового способа познания едино для разных людей в межконтинентальном масштабе. Под влиянием накопившегося жизненного опыта человечества эстетика стала общественной идеологией и породила виды искусств, развивающие позитивно-познавательные чувства калогенности принципов. В бытии калогенность проявляется как ощущение Красоты. "У души нет органа, привязывающего его к другой стихии, и она может судить только по законам красоты" - приоткрывал тайны посвященных Метерлинк, невольно предсказывая своим выражением появление термина "калогенность" от греческих слов "каллос" - красота и "генезис" - происхождение. Кстати сказать, Гегель предлагал дать понятию об эстетике название "каллистика". Этот термин пригодился бы теперь в качестве имени науки о природных принципах, проявляющих свое влияние на жизнь без речевой грамматики.
О природе, сущности, сути и роли Красоты написаны тысячи томов, в числе которых лишь редкие единицы затрагивали тему о неразрывной связи Красоты с Системой мiроздания. Эта проблема так долго не поддавалась приемлемому объяснению, что предлагалось "вовсе отказаться от исследования красоты, ввиду ее <по выражению Льва Толстого> "странной заколдованной неясности и противоречивости". Однако природа обозначения такова, что факт существования столь активно употребляемого слова не мог не иметь под собой какого-то философского признания. Ближе других к догадке о заданном потомкам представлении об ощущении континуально-дискретного единства мiроустройства подошел О.Буткевич. В монографии "Красота /Природа. Сущность. Формы/" он пишет: "В сложившейся ситуации <разнообразия красот> можно сделать только два вывода. Или мы своевольно наделяем мир несуществующим на самом деле единым качеством, которое затем воспринимаем как красоту. Или же все-таки, действительно, в самых разных конкретных явлениях эстетическое восприятие улавливает некую общность, некую общую закономерность, частными проявлениями которой являются все конкретные случаи, пробуждающие в нас чувство красоты".
Самым удивительным в размышлениях О.Буткевича является то, что, за исключением его ошибочного недопущения, оба "или" сосуществуют, не противореча друг другу.
Во-первых, наши предки своевольно наделили Мiр существующим на самом деле единым качеством - развитием, которое физиологически воспринимается как красота всего, что способствует этому развитию. Во-вторых, они определили свойства этого единого качества Мiра, установили систему свойств эволюции и закодировали каждое буквой. Алфавит букв стал основой членораздельной речи, включившейся в процесс познания и развития Мiра. В-третьих, действительно, в самых разных конкретных явлениях эстетическое восприятие улавливает общую закономерность - функционально-хронологическую периодичность изменения свойств развития, частными проявлениями которой являются все конкретные случаи, пробуждающие в людях чувство красоты. В качестве разных конкретных случаев О.Буткевич приводит пример красоты "сочетания двух пятен масляной краски, нанесенных на грунтованный холст, и, скажем, динамическую гармоничность общественного устройства. Первое - явление естественное, второе - общественное; одно - очень просто и зрительно воспринимаемо, другое - чрезвычайно сложно и доступно в своей полноте только изощренному логическому анализу". Примеров арифметичности красот великое множество: красота поступка, проистекающая из принципа "действие", никак не сопоставима с красотой кристалла, лица или иной формы, мысленно относящейся к принципу "плод"; то же самое можно сказать о красоте теории (принцип "знание") и красоте идеи (принцип "озарение"). Этими примерами показывается параллельность "арифметичности" красот и буквенных кодов. Видимо, при потребности выразить свое виденье по тому или иному физически существующему поводу эстетическое чувство красоты выполняет такую же функцию выявления калогенности, что и адекватный текст из слов, состоящих из буквенных фонем.
Таким образом, напрашивается еще один интересный вывод: непознанная Истина взаимосвязана с Системой элементных принципов свойством калогенности, проявляющимся в виде ощущения-эмоции Красоты гипертезы. О процессе поиска и высвечивании ощущения Красоты Истины поведал Метерлинк: "Напрасно мы ограждаем себя, замыкаем себя в себе, наше сознание не насыщается нами; оно ускользает и не принадлежит нам; и если нужны особые обстоятельства, чтобы другой проник в него и завладел им, то все же очевидно, что в нормальной жизни наше "внутреннее я", как его прозвали, с глубокой интуицией, которая часто встречается в этимологии слов, является чем-то вроде форума, духовного рынка, где большинство тех, у кого там есть дело, свободно расхаживают, погружают взоры и выбирают истины особым образом, и гораздо свободнее, чем мы думали до сих пор". Особым образом - это когда обоими полушариями мозга нащупывается один эон-позиция калогенной матрицы n-ого порядка, который одномоментно соответствует и эстетической, и языковой грамматикам. Остро-позитивная эмоция воспринимается как яркая вспышка, освещающая Истину. Мысль Красива! Это и есть момент озарения - момент наивысшего удовольствия, дарованного человеку Богом. Создается впечатление, что полагая возможность создания "компактных моделей окружающего мира, обладающих предсказательной силой," и интуитивно прогнозируя существование некой, все объясняющей, системы, авторы статьи "Поэзия, мозг и время" распаковывали знак "culture" (произносится "калче"), состоящий из двух смыслов "калос" - красота и "че" - дискрет, выделенность. Дискреты красоты - это "коды" эстетического языка "Периодической системы природных принципов" и "Истинного устройства физического мира".
* * *
Утром показываю набросок статьи приятельнице, которая читает свой предмет младшим курсам. За одобрением следуют вопросы: при чем здесь арифметика? что за слово такое "гипертеза"? почему смысл понятия "культура" объясняется посредством "culture"? ... Я обещаю завтра же принести два, уже написанных, эссе "Lithos" и "Честь имею..." и один из разделов рукописи "Эволюция и Право".
© Магнолия Дмитриева.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Всего комментариев 0