Эссе для картины
Запись от Магнолия размещена 02.05.2012 в 02:48
L I T H O S
Picture, nature, culture, literature... А еще structure. Я тупо смотрю на выписанные для выучивания английские слова и не могу понять, причем здесь "че".
- Ма...м, ну а я, правда, не понимаю, причем здесь "че"?
- Учи!
- Ну, а как я могу выучить, если я не понимаю?
- Учи!
В нашей небольшой комнатке мама сидит за столом напротив меня и школьным перышком аккуратно выводит буковки конспекта урока. Какая она красивая! Наверно, курсанты любуются ею, когда она стоит перед ними и диктует правила английского языка. Им-то она все объясняет... А мне?
- Ну, мамочка, миленькая, причем здесь "че"?
- При том, что натура, культура, литература, структура. Поняла?
- Нет! Почему русские не ленятся произносить "тура", а англичане пишут одно, а говорят другое? Кто дурак? И что такое "тура"? И почему я такая дура?
- Ты не дура. "Тура" – это один заход в неизвестность и звуковая основа понятия "туризм". А англичанин – тот же скобчанин, только наречий другой. Не мешай мне, а то я не успею. Без конспекта выгонят с работы, а то еще и арестуют.
Конспекты уроков за подписью начальника военного училища – это святое. И я умолкаю. Мысли полетели меня в лето, в Псков, к бабушечке-Нюшечке. Там я впервые слышала эту поговорку. Почему же все-таки англичане заход в неведомое назвали "че"? Надо попробовать самой разобраться. Итак, допустим, что "pic" – это пик, то есть место откуда видна вся Картина природы, вся красота натурального Мiра, вместе с культурой. Дальше. Допустим, что "litera" – это литера...?
– Ма...м, что такое "литера"?
– "litera" – понятие греко-латинского происхождения – знак на камне, буква.
Вот теперь понятно! Литература – это поход в неизвестность, а читатель – турист.Побродит среди букв – чего-нибудь узнает. Как интересно!
– Мамочка, я стишок придумала:
По тропинке я пошла.
Знак на камушке нашла.
Вывел знак меня на пик.
Мiр открыл родной язык.
– Кто кого открыл? – улыбнулась мама. Поставила точку и число – 5 сентября 1953 года. – Давай спать. Утро вечера мудренее.
* * *
Как кинокадры пролетели годы. Мамы давно нет. Я лечу отдохнуть на такой далекий Кипр. Рядом взрослая дочь – Светик-Светлячок. Стюардесса объявляет: "Летим над территорией Греции". Мы летим в неведомый край. Говорят там Олимп и рай. Говорят там сады цветут. Говорят там камни поют. А на деле – гостиницы, прокат автомашины, непривычные еда и вода, чужой язык...
Мы взбираемся по горной тропе. Внизу остались струящийся поток с незатейливыми мостками и красивейшая "купальня Афродиты" у водопада. Еще немного, и мы на Олимпе. Так вот он какой! Воспетый на тысячах литературных страниц. Вершины сосен чуть ниже наших ног, а выше нас только ослепительное солнце и ярко-голубое небо. Под ногами сверкающие золотыми блестками камни, старательно разрушаемые сильными корнями каких-то незнакомых растений. Я могла бы припомнить названия минералов, но не хочется. С этой горной высотой более созвучны имена Зевса и Деметры, Афины, Гермеса...
Осторожно спускаемся по краю обрыва.
– Светик, ты только глянь. Диво-то какое! Помнишь, ты писала реферат о живой неживой природе?
Изумительно красивая зелень скола скалы будто напитывает изумрудные листья лианы. Темные прожилки камня словно продолжают жить изгибами стебельков.
– Ма...м, давай возьмем с собой!
Мы бережно отделяем не маленький кусочек чуда и поочередно несем наш "малахит" до машины.
Серпантин кружит нас с Олимпа до шоссе, бегущего вдоль берега лазурного моря.
– Какое интересное ощущение: будто мы неразлучны с богами, с Олимпом.
– Мамочка, ты и до Олимпа была богиней.
– А как называются дети богов?
– Светлячки.
В гостиничном номере "малахиту" с лианой очень понравилось. Днем они нежились в тенечке на блюде с прозрачной водой, а по ночам любовались из окна бархатным небом, украшенным блестками звезд и большой жемчужиной луны. Каждый день они создавали нам причастность к временам, когда имена богов и героев были сокровенными ориентирами для людей. Нареченные язычными именами боги молча рассказывали, как нам жить в мире с Мiром.
Неминуемо приближалась дата прощания с Кипром. Сначала расстались с автомашиной. Потом вечером кусочек Олимпа не без грусти отнесли на берег моря и долго сидели там, глядя за горизонт туда, где зимой снежно, но уютно в теплом доме. Море не то вздыхало, не то тихонечко стонало, как стонут утонувшие камни. Утром Светик сбегала сказать морю и малахитику "До свидания", и мы сдали ключи.
Сумки тяжеленные, жара невообразимая, заказанная машина почему-то не подана. В аэропорт мы прибыли почти с опозданием. Медленно движется черная лента, втягивая тяжелую сумку на просвечивание.
– What is this? (Что это?)
– Stone (Камень), - невозмутимо отвечает Светик. – My mother like`s it. (Он понравился моей маме.)
Я онемела от неожиданности! Таможенники смотрят на нас как на инопланетян. Дочка разъясняет: на вашем языке камень - lithos. Ваши предки назвали знаки на камнях литерами – буквами. Литература – это туризм в страну знаков, преобразивший весь мир. Ваши камни стали символом просвещения. ... Молодой грек молча понес сумку с lithos`ом с Олимпа мимо весов к трапу самолета, всем своим видом показывая, что он-то знает цену знакам внимания.
* * *
За окном метель. Мягко светит настольная лампа. Рядышком Светик уехала в какую-то литературу с головой и часами не выныривает из бездонной книги. Черные прожилки загадочными письменами спокойно глядят на меня с зеленой поверхности олимпийского lithos`а и стихи сами слетают на чистый лист:
В нашем доме уютном
Даже ночью светло.
От холодного камня
Здесь исходит тепло.
За стеной мерзнут души
В шубах, в семьях, в метро.
От постылых признаний
Все устали давно.
Горный воздух не сходит
С олимпийских высот.
Не пора ли незрячим
Отправляться в поход?
© Магнолия Дмитриева.
Это эссе представляет собой современное видение Святого Грааля.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Picture, nature, culture, literature... А еще structure. Я тупо смотрю на выписанные для выучивания английские слова и не могу понять, причем здесь "че".
- Ма...м, ну а я, правда, не понимаю, причем здесь "че"?
- Учи!
- Ну, а как я могу выучить, если я не понимаю?
- Учи!
В нашей небольшой комнатке мама сидит за столом напротив меня и школьным перышком аккуратно выводит буковки конспекта урока. Какая она красивая! Наверно, курсанты любуются ею, когда она стоит перед ними и диктует правила английского языка. Им-то она все объясняет... А мне?
- Ну, мамочка, миленькая, причем здесь "че"?
- При том, что натура, культура, литература, структура. Поняла?
- Нет! Почему русские не ленятся произносить "тура", а англичане пишут одно, а говорят другое? Кто дурак? И что такое "тура"? И почему я такая дура?
- Ты не дура. "Тура" – это один заход в неизвестность и звуковая основа понятия "туризм". А англичанин – тот же скобчанин, только наречий другой. Не мешай мне, а то я не успею. Без конспекта выгонят с работы, а то еще и арестуют.
Конспекты уроков за подписью начальника военного училища – это святое. И я умолкаю. Мысли полетели меня в лето, в Псков, к бабушечке-Нюшечке. Там я впервые слышала эту поговорку. Почему же все-таки англичане заход в неведомое назвали "че"? Надо попробовать самой разобраться. Итак, допустим, что "pic" – это пик, то есть место откуда видна вся Картина природы, вся красота натурального Мiра, вместе с культурой. Дальше. Допустим, что "litera" – это литера...?
– Ма...м, что такое "литера"?
– "litera" – понятие греко-латинского происхождения – знак на камне, буква.
Вот теперь понятно! Литература – это поход в неизвестность, а читатель – турист.Побродит среди букв – чего-нибудь узнает. Как интересно!
– Мамочка, я стишок придумала:
По тропинке я пошла.
Знак на камушке нашла.
Вывел знак меня на пик.
Мiр открыл родной язык.
– Кто кого открыл? – улыбнулась мама. Поставила точку и число – 5 сентября 1953 года. – Давай спать. Утро вечера мудренее.
* * *
Как кинокадры пролетели годы. Мамы давно нет. Я лечу отдохнуть на такой далекий Кипр. Рядом взрослая дочь – Светик-Светлячок. Стюардесса объявляет: "Летим над территорией Греции". Мы летим в неведомый край. Говорят там Олимп и рай. Говорят там сады цветут. Говорят там камни поют. А на деле – гостиницы, прокат автомашины, непривычные еда и вода, чужой язык...
Мы взбираемся по горной тропе. Внизу остались струящийся поток с незатейливыми мостками и красивейшая "купальня Афродиты" у водопада. Еще немного, и мы на Олимпе. Так вот он какой! Воспетый на тысячах литературных страниц. Вершины сосен чуть ниже наших ног, а выше нас только ослепительное солнце и ярко-голубое небо. Под ногами сверкающие золотыми блестками камни, старательно разрушаемые сильными корнями каких-то незнакомых растений. Я могла бы припомнить названия минералов, но не хочется. С этой горной высотой более созвучны имена Зевса и Деметры, Афины, Гермеса...
Осторожно спускаемся по краю обрыва.
– Светик, ты только глянь. Диво-то какое! Помнишь, ты писала реферат о живой неживой природе?
Изумительно красивая зелень скола скалы будто напитывает изумрудные листья лианы. Темные прожилки камня словно продолжают жить изгибами стебельков.
– Ма...м, давай возьмем с собой!
Мы бережно отделяем не маленький кусочек чуда и поочередно несем наш "малахит" до машины.
Серпантин кружит нас с Олимпа до шоссе, бегущего вдоль берега лазурного моря.
– Какое интересное ощущение: будто мы неразлучны с богами, с Олимпом.
– Мамочка, ты и до Олимпа была богиней.
– А как называются дети богов?
– Светлячки.
В гостиничном номере "малахиту" с лианой очень понравилось. Днем они нежились в тенечке на блюде с прозрачной водой, а по ночам любовались из окна бархатным небом, украшенным блестками звезд и большой жемчужиной луны. Каждый день они создавали нам причастность к временам, когда имена богов и героев были сокровенными ориентирами для людей. Нареченные язычными именами боги молча рассказывали, как нам жить в мире с Мiром.
Неминуемо приближалась дата прощания с Кипром. Сначала расстались с автомашиной. Потом вечером кусочек Олимпа не без грусти отнесли на берег моря и долго сидели там, глядя за горизонт туда, где зимой снежно, но уютно в теплом доме. Море не то вздыхало, не то тихонечко стонало, как стонут утонувшие камни. Утром Светик сбегала сказать морю и малахитику "До свидания", и мы сдали ключи.
Сумки тяжеленные, жара невообразимая, заказанная машина почему-то не подана. В аэропорт мы прибыли почти с опозданием. Медленно движется черная лента, втягивая тяжелую сумку на просвечивание.
– What is this? (Что это?)
– Stone (Камень), - невозмутимо отвечает Светик. – My mother like`s it. (Он понравился моей маме.)
Я онемела от неожиданности! Таможенники смотрят на нас как на инопланетян. Дочка разъясняет: на вашем языке камень - lithos. Ваши предки назвали знаки на камнях литерами – буквами. Литература – это туризм в страну знаков, преобразивший весь мир. Ваши камни стали символом просвещения. ... Молодой грек молча понес сумку с lithos`ом с Олимпа мимо весов к трапу самолета, всем своим видом показывая, что он-то знает цену знакам внимания.
* * *
За окном метель. Мягко светит настольная лампа. Рядышком Светик уехала в какую-то литературу с головой и часами не выныривает из бездонной книги. Черные прожилки загадочными письменами спокойно глядят на меня с зеленой поверхности олимпийского lithos`а и стихи сами слетают на чистый лист:
В нашем доме уютном
Даже ночью светло.
От холодного камня
Здесь исходит тепло.
За стеной мерзнут души
В шубах, в семьях, в метро.
От постылых признаний
Все устали давно.
Горный воздух не сходит
С олимпийских высот.
Не пора ли незрячим
Отправляться в поход?
© Магнолия Дмитриева.
Это эссе представляет собой современное видение Святого Грааля.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Всего комментариев 0
