Винтажные и старинные предметы интерьера..
Ханс Хааке и его политические исследования
В 1965 году Хааке написал своего рода манифест, объясняющий логику его творчества. Он гласил:
...создай что-то, что чувствует свою окружающую среду и реагирует на нее, меняется, является нестабильным...
...создай что-то неопределенное, чей внешний вид постоянно меняется, чья форма не может быть точно предсказана...
...создай что-то, к чему «зритель» должен прикоснуться, с чем он может играть и что он таким образом может оживить...
...создай что-то, что живет во времени и заставляет «зрителя» ощутить время...
...сформулируй что-то Естественное...
------------------------------------------
Как и многие художники-концептуалисты, Хааке не очень нуждается в критиках, чтобы критически описать свою практику. Подробно он это сделал в книге-диалоге 1995 года «Свободный обмен» (Free Exchange), созданной вместе с французским социологом и философом Пьером Бурдье. Описывая значение творчества Хааке, Бурдье применяет термин социолога Макса Вебера «пророчество личного примера». «Ты доказываешь, — пишет Бурдье, — что человек практически в одиночку может добиться огромных результатов, когда он вступает в игру и разрушает ее правила, зачастую с помощью скандала — этого классического орудия символического действия».
Сам Хааке отмечает, что для него важно не только критическое содержание его работ, но и вопросы формы. Одно неотделимо от другого, и субверсия должна проявляться на уровне формы, чтобы быть эффективной идеологически. (У Хааке сказано, правда, что каждый раз при употреблении этой глубоко ложной дихотомии у него начинает болеть живот). Так называемые «формалисты» — самопровозглашенные поборники эстетических ценностей — косвенно утверждают, что предметы, включенные сегодня в историю «искусства», создавались в социальном вакууме и, следовательно, ничего не могут поведать о социально-политической среде своего происхождения. Но, как знаки в системе «символического капитала» (термин Бурдье), они с самого начала играют политическую роль. Хааке также настаивает на том, что одно значение не может быть закреплено за работой навечно. Оно меняется в зависимости от исторического контекста.
Продолжая мысль о значении контекста, Бурдье добавляет, что, не работая на подразумеваемый в музее «очищенный» от внешних факторов взгляд, Хааке использует «уместный» визуальный язык: он продумывает, что говорится, при каких обстоятельствах, и выбирает должную, то есть «уместную, удачную и эффективную» форму высказывания. Не отражая этого, музей и галерея превращаются в гетто для искусства, которое оказывается отделенным от всего остального мира, тем самым вредя последнему.
Однако при всей своей подозрительности к подобным институциям и Хааке, и Бурдье настаивают на их необходимости как мест, где формируются общественные ценности. «Они являются частью поля брани, на котором сталкиваются противоречивые идеологические течения общества».
Учитывая подобную роль музеев, оба настаивают на том, что они, равно как школы, университеты и т.д., должны оставаться общественными, а не частными инициативами. «...Здесь выявляется то противоречие, что для существования культуры с критическим взглядом есть ряд необходимых условий, гарантом которых может явиться только государство. Иначе говоря, мы должны ожидать (и даже требовать) от государства, чтобы оно предоставило нам орудия для создания жизни, не угнетаемой экономической или политической властью — то есть самим государством».
Какую позицию могут занимать художники для достижения этой цели? Они «должны научиться использовать против государства ту свободу, которую государство им гарантирует. Они должны стремиться, без колебаний или угрызений совести, одновременно и к большей поддержке со стороны государства, и к повышению собственной бдительности в целях предотвращения государственного влияния».
Ханс Хааке в Москве
В 2004 году художник участвовал в выставке «Москва — Берлин. 1950—2000»; в Москве она прошла в Историческом музее. Была представлена его инсталляция «Картина маслом: Hommage Марселю Бротарсу» (1982), критикующая политику Рейгана. Это был первый визит художника в Москву. В 2009 году он станет участником III Московской биеннале современного искусства, которая пройдет в сентябре: он вошел в список художников, выбранных куратором Жаном-Юбером Мартеном.
--------------------------------------
Статья на http://www.openspace.ru/art/projects...s/10529/page3/
...создай что-то, что чувствует свою окружающую среду и реагирует на нее, меняется, является нестабильным...
...создай что-то неопределенное, чей внешний вид постоянно меняется, чья форма не может быть точно предсказана...
...создай что-то, к чему «зритель» должен прикоснуться, с чем он может играть и что он таким образом может оживить...
...создай что-то, что живет во времени и заставляет «зрителя» ощутить время...
...сформулируй что-то Естественное...
------------------------------------------
Как и многие художники-концептуалисты, Хааке не очень нуждается в критиках, чтобы критически описать свою практику. Подробно он это сделал в книге-диалоге 1995 года «Свободный обмен» (Free Exchange), созданной вместе с французским социологом и философом Пьером Бурдье. Описывая значение творчества Хааке, Бурдье применяет термин социолога Макса Вебера «пророчество личного примера». «Ты доказываешь, — пишет Бурдье, — что человек практически в одиночку может добиться огромных результатов, когда он вступает в игру и разрушает ее правила, зачастую с помощью скандала — этого классического орудия символического действия».
Сам Хааке отмечает, что для него важно не только критическое содержание его работ, но и вопросы формы. Одно неотделимо от другого, и субверсия должна проявляться на уровне формы, чтобы быть эффективной идеологически. (У Хааке сказано, правда, что каждый раз при употреблении этой глубоко ложной дихотомии у него начинает болеть живот). Так называемые «формалисты» — самопровозглашенные поборники эстетических ценностей — косвенно утверждают, что предметы, включенные сегодня в историю «искусства», создавались в социальном вакууме и, следовательно, ничего не могут поведать о социально-политической среде своего происхождения. Но, как знаки в системе «символического капитала» (термин Бурдье), они с самого начала играют политическую роль. Хааке также настаивает на том, что одно значение не может быть закреплено за работой навечно. Оно меняется в зависимости от исторического контекста.
Продолжая мысль о значении контекста, Бурдье добавляет, что, не работая на подразумеваемый в музее «очищенный» от внешних факторов взгляд, Хааке использует «уместный» визуальный язык: он продумывает, что говорится, при каких обстоятельствах, и выбирает должную, то есть «уместную, удачную и эффективную» форму высказывания. Не отражая этого, музей и галерея превращаются в гетто для искусства, которое оказывается отделенным от всего остального мира, тем самым вредя последнему.
Однако при всей своей подозрительности к подобным институциям и Хааке, и Бурдье настаивают на их необходимости как мест, где формируются общественные ценности. «Они являются частью поля брани, на котором сталкиваются противоречивые идеологические течения общества».
Учитывая подобную роль музеев, оба настаивают на том, что они, равно как школы, университеты и т.д., должны оставаться общественными, а не частными инициативами. «...Здесь выявляется то противоречие, что для существования культуры с критическим взглядом есть ряд необходимых условий, гарантом которых может явиться только государство. Иначе говоря, мы должны ожидать (и даже требовать) от государства, чтобы оно предоставило нам орудия для создания жизни, не угнетаемой экономической или политической властью — то есть самим государством».
Какую позицию могут занимать художники для достижения этой цели? Они «должны научиться использовать против государства ту свободу, которую государство им гарантирует. Они должны стремиться, без колебаний или угрызений совести, одновременно и к большей поддержке со стороны государства, и к повышению собственной бдительности в целях предотвращения государственного влияния».
Ханс Хааке в Москве
В 2004 году художник участвовал в выставке «Москва — Берлин. 1950—2000»; в Москве она прошла в Историческом музее. Была представлена его инсталляция «Картина маслом: Hommage Марселю Бротарсу» (1982), критикующая политику Рейгана. Это был первый визит художника в Москву. В 2009 году он станет участником III Московской биеннале современного искусства, которая пройдет в сентябре: он вошел в список художников, выбранных куратором Жаном-Юбером Мартеном.
--------------------------------------
Статья на http://www.openspace.ru/art/projects...s/10529/page3/
Всего комментариев 0
