О природе творчества
Запись от Магнолия размещена 30.04.2012 в 23:55
БОГЕМА *
Росло на Олимпе древо. Удивительное. Оливковое. Оно дарило солнечные плоды. Богам – оливки, людям – маслины. Люди хватали маслины, ели и хвалили. Вкусно.
И вот однажды осенью забрел на Олимп один необычный человек. Он собрал маслины и получил из них масло. Лучистое, золотистое, прозрачное. Посмотрел насквозь разок, другой… Вся картина видна. И зелень, и красный мак, и голубое небо, и синее море. Красиво! Запечатлелся образ. Тогда Он добавил к оливковому маслу краски и воспроизвел картину. И опять все видно. И зелень, и красный мак, и голубое небо, и синее море. Красиво! Картину показал людям. Люди отблагодарили. Так и повелось. Ходил на Олимп, впечатлялся, собирал оливки, получал масло, делал масляные краски, изображал, показывал. Умные люди наблюдали все это и назвали необычного человека ходожником. Все масло уходило на картины. Необычный человек стал худым, и тогда глупые люди прозвали его художником. Красивые картины, написанные маслом, ценили все люди – и умные, и глупые. Художник обрел славу.
_______________
* - По мотивам песни на стихи Б.Родина “Картина маслом”
И вот однажды весной забрел на Олимп другой необычный человек. Ослепительно-яркое Солнце светило дивному цветущему древу. Маслин еще не было, и оливковое дерево подарило необычному человеку только темную тень от густой листвы.Он прилег в благодатном тенечке и задремал, до утра. Ему снились оливки и картина, написанная маслом. Прелестная незнакомка, никогда раньше не встречавшаяся внизу, на бескрайних полях, дарила ему божественную улыбку и протягивала бутоны каких-то неведомых цветов. Кажется, это был мак. Очень похоже. А вокруг зелень, и голубое небо, и синее море. Красиво! Ночью к древу прилетел издалека свежий ветер с приветом и сообщил новость: «Засветилась новая Звезда. О, как прелестна, впрочем, как всегда. С такой улыбкой можно в Голливуде... Её такой запомнят навсегда: Звездой, которой поклоняться будут люди». Затрепетала густая листва, даже обронила несколько листочков. И стала тотчас тут же тихонько нашептывать необычному человеку эту необыкновенную весть обыкновенными словами. Он поймал эти трепетные слова только в свете утренней зари. Он понял, что та самая, никогда раньше не встречавшаяся ему прелестная незнакомка с божественной улыбкой и бутонами цветов – это и есть новая Звезда. Он успокоил слова необыкновенного привета и построил их в строчки. Потом подобрал с земли листочки и добавил еще несколько строк. Получились стихи:
Вы так прелестны, впрочем, как всегда.
С такой улыбкой можно в Голливуде...
Я Вас такой запомню навсегда:
Звездой, которой поклонялись люди.
Зачем настроена на расставанье жизнь?
Восход врасплох застал прелестные мгновенья.
Чтоб в новой жизни это повторить,
Где взять сто мегатонн терпенья?
Для еще одного, третьего, необычного человека эти стихи с необыкновенными словами зазвучали музыкой. Он записал гармонию стихов и музыки на нотный стан, и стали стихи песней. Песню показали людям. Люди отблагодарили. Так и повелось. Один необычный человек ходил на Олимп ради встречи с Музой, дремал в тени оливы, получал вести, ловил трепетные слова, успокаивал их и встраивал в строки. И поэтому возвращался с Олимпа со стихами, вместо маслин. А другой необычный человек окантовывал стихи музыкой. Умные люди наблюдали все это и назвали одного необычного человека поэтом, а другого – музыкантом. Если стихи не включали музыку, поэт переплетал узор из слов. А если прекрасные стихи и чудесная музыка не сочетались на ложе нотного стана, музыкант комкал неудачный вариант и менял позиции. Глупые люди подглядели все это и прозвали поэта стихоплетом, а музыканта композитором. Истинные песни от листвы с Олимпа ценили все люди – и умные, и глупые. И поэт с музыкантом обрели славу.
Когда на Олимп очень долго никто не забредал, прелестная незнакомка ночью спускалась с высоты и сама навещала необычных людей то на енисейских, то на елисейских полях. Она с божественной улыбкой дарила поэтам цветы весны, спящие в бутонах, а художникам – осенние оливки для масляных красок. Поэт и художник были очень благодарны ей. Художник писал картины маслом, а поэт строчками стихов:
За все платить назначено природой,
Не в моде дело, мода лишь каприз.
С Олимпа вниз спускались даже Боги,
И Вы на лифте опустились вниз.
Махнув крылом, с Парижем попрощались,
Вы так прелестны, впрочем, как всегда.
С такой улыбкой можно в Голливуде...
Я Вас такой запомню навсегда.
Обычным людям, незнакомым со Звездой, стало казаться, что необычные люди ближе всех других к Творцу, и они стали называть их произведения творениями. Особой ценностью обладали стихотворения.
И вот однажды обычные люди позавидовали необычным и, оставив свои обычные занятия, большой толпой отправились на Олимп. Поля неухожены. Скот не накормлен. Голодные дети плачут. Больно смотреть. Не захотело Солнце освещать это безобразие и скрылось за тучные облака. В потемках люди не нашли маслин и забрали плодоносное дерево с собой вниз. Опустел Олимп. Остались только камни. Прилетал ночной ветер с новостями, а густой листвы олимпийского древа нет. Некому вести передать. Художники перестали взбираться к горной вершине. Малюют абсурдные абстракции и натурморды где и чем попало. Поэты ищут тихую тень, где можно забыться в дреме, и, мечтая о встречах с божественной Звездой, пьют виски и играют в карты вместе с обычными людьми. Поэтам негде поймать необыкновенные слова, не от кого получить цветы, словно спящие в бутонах. Строки не выстраиваются. Стихи не получаются. Музыканты в ожидании стихов сочиняют симфонии, мелодии, джазы и просто музицируют на известные темы.
А прелестная незнакомка с распускающимися цветами, махнув крылом, с Парижем распрощавшись, оказалась в петербургском казино. Она очень редко волей судьбы оказывалась в казино, так как сама даже не заглядывала туда. Казино – обиталище её грубых соперников: азарта игры, винного спирта, опьянения опиумом и прочей похоти... Им тоже есть что подсказать обычным и необычным людям. Всё от Бога и все от Бога. Иногда и Бог шутит, улыбаясь. Правда, чаще надсмехается. Есть много способов отведать удовольствие и натворить чего-нибудь. На то и дано каждому обычному человеку право выбора. Пусть выбирает сам! Вот только результаты да последствия очень разные. Звезда видела это везде, на всех меридианах. С необычных людей спрос особый. От их творений зависит будущее всего человечества. Поэтому она лучистым поцелуем тихо коснулась губ знакомого поэта. Уставшие уста зашептали что-то вроде припева:
Remy Martin, Martini, Whisky, Poker..
. Спустилась ночь, в бутонах спят цветы.
«Он жаждет утра с розовой зарей. Пора пробуждать!», – и Звезда решительно высветила необычного человека. Поэт встрепенулся, плечи расправились, лицо просветлело:
- Мой выигрыш: снова выпал джокер...
- Он узнал её! Картина маслом! Поэт растолкал пьяного художника:
– Ты часто ходил на Олимп. Звезда навещала и тебя. Всегда и везде освещала тебе образы. Что дальше?
– Мы и потом не перешли на «ты», – пробормотал отчаявшийся художник.
– Это конец, – почему-то решил поэт и еще раз повторил теперь уже готовый припев:
Remy Martin, Martini, Whisky, Poker..
Спустилась ночь, в бутонах спят цветы
Мой выигрыш: снова выпал джокер...
Мы и потом не перешли на ты.
Звезда прелестно улыбнулась слегка загрустившему Поэту и посоветовала почаще взбираться на Олимп. От древности там остались плиты. А из-под них везде густо пробиваются навстречу блуждающим ветрам оливковые ростки...
Ах, вот оно что! – приободрился Поэт. – Жизнь продолжается! – И стал собираться в дорогу.
Олимп приветливо встретил знакомого Поэта. Подросшие детки унесенной обычными людьми оливы дружной порослью покрыли старинные плиты, словно приглашая прилечь на ковер из упругих стеблей. Из-под него от плит разливалось загадочное тепло,но Поэт не понимал языка камней и настроился терпеливо ждать ночной прохлады. Согретый Солнцем и Плитами он не заметил, как наступил вечер.
Прилетел ветерок. Поиграл с облаками и опустился на Олимп. Кому тут передать секретную небесную почту? Листва еще мала. Не доросла, чтоб считаться с ней всерьез. Кто-то сладко спит.
– О! Кажется, это тот самый Поэт, которого так полюбила старая олива. Она отдавала ему новости прямо с листвой. Поэт доверчиво брал их и укладывал в строки.
Не теряя времени, торопливый ветерок стал теребить шевелюру поэта и невнятно навевать над ухом назидание: "Звезда ищет тебя везде. Она желает объясниться, сказать, что свет небесный надо непременно озвучивать прекрасным стихом. В том-то и заключен божественный секрет разумной жизни. И неважно, фантазер ты, мечтатель или просто враль. Истина сама проложит себе путь в будущее. Проснись, я принес тебе звездные стихи".
Спит Поэт. Покружился ветер над ним, оставил вирши на белом, не весть откуда взявшемся, листе и улетел. Прохлада поворочала Поэта с боку на бок разок, другой. Он поворчал со сна что-то невнятное и очнулся, припоминая, как оказался на Олимпе. Прохлада настойчиво пробудила и усадила Поэта. Осмотрелся вокруг. Никого. Только звездный купол высоко над головой. Вглядывается Поэт задумчиво в бездонную глубину ночного неба - ищет знакомую Звезду. А Заря потихонечку подкралась и высветлила на ковре оливковой поросли белый листок с признанием прелестной незнакомки:
Когда-то я не знала Вас.
Жила своей мечтой.
Но Бог назначил встречи час,
А Черт украл покой.
И превратилась я в деталь
Чего-то одного.
Так Осень ждет: поймет Февраль,
Не быть ей без него.
Меж нами лед или жара,
Богатство пустоты.
Я верю в God. Придет пора,
И будем мы на "ты".
. © Магнолия Дмитриева.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Росло на Олимпе древо. Удивительное. Оливковое. Оно дарило солнечные плоды. Богам – оливки, людям – маслины. Люди хватали маслины, ели и хвалили. Вкусно.
И вот однажды осенью забрел на Олимп один необычный человек. Он собрал маслины и получил из них масло. Лучистое, золотистое, прозрачное. Посмотрел насквозь разок, другой… Вся картина видна. И зелень, и красный мак, и голубое небо, и синее море. Красиво! Запечатлелся образ. Тогда Он добавил к оливковому маслу краски и воспроизвел картину. И опять все видно. И зелень, и красный мак, и голубое небо, и синее море. Красиво! Картину показал людям. Люди отблагодарили. Так и повелось. Ходил на Олимп, впечатлялся, собирал оливки, получал масло, делал масляные краски, изображал, показывал. Умные люди наблюдали все это и назвали необычного человека ходожником. Все масло уходило на картины. Необычный человек стал худым, и тогда глупые люди прозвали его художником. Красивые картины, написанные маслом, ценили все люди – и умные, и глупые. Художник обрел славу.
_______________
* - По мотивам песни на стихи Б.Родина “Картина маслом”
И вот однажды весной забрел на Олимп другой необычный человек. Ослепительно-яркое Солнце светило дивному цветущему древу. Маслин еще не было, и оливковое дерево подарило необычному человеку только темную тень от густой листвы.Он прилег в благодатном тенечке и задремал, до утра. Ему снились оливки и картина, написанная маслом. Прелестная незнакомка, никогда раньше не встречавшаяся внизу, на бескрайних полях, дарила ему божественную улыбку и протягивала бутоны каких-то неведомых цветов. Кажется, это был мак. Очень похоже. А вокруг зелень, и голубое небо, и синее море. Красиво! Ночью к древу прилетел издалека свежий ветер с приветом и сообщил новость: «Засветилась новая Звезда. О, как прелестна, впрочем, как всегда. С такой улыбкой можно в Голливуде... Её такой запомнят навсегда: Звездой, которой поклоняться будут люди». Затрепетала густая листва, даже обронила несколько листочков. И стала тотчас тут же тихонько нашептывать необычному человеку эту необыкновенную весть обыкновенными словами. Он поймал эти трепетные слова только в свете утренней зари. Он понял, что та самая, никогда раньше не встречавшаяся ему прелестная незнакомка с божественной улыбкой и бутонами цветов – это и есть новая Звезда. Он успокоил слова необыкновенного привета и построил их в строчки. Потом подобрал с земли листочки и добавил еще несколько строк. Получились стихи:
Вы так прелестны, впрочем, как всегда.
С такой улыбкой можно в Голливуде...
Я Вас такой запомню навсегда:
Звездой, которой поклонялись люди.
Зачем настроена на расставанье жизнь?
Восход врасплох застал прелестные мгновенья.
Чтоб в новой жизни это повторить,
Где взять сто мегатонн терпенья?
Для еще одного, третьего, необычного человека эти стихи с необыкновенными словами зазвучали музыкой. Он записал гармонию стихов и музыки на нотный стан, и стали стихи песней. Песню показали людям. Люди отблагодарили. Так и повелось. Один необычный человек ходил на Олимп ради встречи с Музой, дремал в тени оливы, получал вести, ловил трепетные слова, успокаивал их и встраивал в строки. И поэтому возвращался с Олимпа со стихами, вместо маслин. А другой необычный человек окантовывал стихи музыкой. Умные люди наблюдали все это и назвали одного необычного человека поэтом, а другого – музыкантом. Если стихи не включали музыку, поэт переплетал узор из слов. А если прекрасные стихи и чудесная музыка не сочетались на ложе нотного стана, музыкант комкал неудачный вариант и менял позиции. Глупые люди подглядели все это и прозвали поэта стихоплетом, а музыканта композитором. Истинные песни от листвы с Олимпа ценили все люди – и умные, и глупые. И поэт с музыкантом обрели славу.
Когда на Олимп очень долго никто не забредал, прелестная незнакомка ночью спускалась с высоты и сама навещала необычных людей то на енисейских, то на елисейских полях. Она с божественной улыбкой дарила поэтам цветы весны, спящие в бутонах, а художникам – осенние оливки для масляных красок. Поэт и художник были очень благодарны ей. Художник писал картины маслом, а поэт строчками стихов:
За все платить назначено природой,
Не в моде дело, мода лишь каприз.
С Олимпа вниз спускались даже Боги,
И Вы на лифте опустились вниз.
Махнув крылом, с Парижем попрощались,
Вы так прелестны, впрочем, как всегда.
С такой улыбкой можно в Голливуде...
Я Вас такой запомню навсегда.
Обычным людям, незнакомым со Звездой, стало казаться, что необычные люди ближе всех других к Творцу, и они стали называть их произведения творениями. Особой ценностью обладали стихотворения.
И вот однажды обычные люди позавидовали необычным и, оставив свои обычные занятия, большой толпой отправились на Олимп. Поля неухожены. Скот не накормлен. Голодные дети плачут. Больно смотреть. Не захотело Солнце освещать это безобразие и скрылось за тучные облака. В потемках люди не нашли маслин и забрали плодоносное дерево с собой вниз. Опустел Олимп. Остались только камни. Прилетал ночной ветер с новостями, а густой листвы олимпийского древа нет. Некому вести передать. Художники перестали взбираться к горной вершине. Малюют абсурдные абстракции и натурморды где и чем попало. Поэты ищут тихую тень, где можно забыться в дреме, и, мечтая о встречах с божественной Звездой, пьют виски и играют в карты вместе с обычными людьми. Поэтам негде поймать необыкновенные слова, не от кого получить цветы, словно спящие в бутонах. Строки не выстраиваются. Стихи не получаются. Музыканты в ожидании стихов сочиняют симфонии, мелодии, джазы и просто музицируют на известные темы.
А прелестная незнакомка с распускающимися цветами, махнув крылом, с Парижем распрощавшись, оказалась в петербургском казино. Она очень редко волей судьбы оказывалась в казино, так как сама даже не заглядывала туда. Казино – обиталище её грубых соперников: азарта игры, винного спирта, опьянения опиумом и прочей похоти... Им тоже есть что подсказать обычным и необычным людям. Всё от Бога и все от Бога. Иногда и Бог шутит, улыбаясь. Правда, чаще надсмехается. Есть много способов отведать удовольствие и натворить чего-нибудь. На то и дано каждому обычному человеку право выбора. Пусть выбирает сам! Вот только результаты да последствия очень разные. Звезда видела это везде, на всех меридианах. С необычных людей спрос особый. От их творений зависит будущее всего человечества. Поэтому она лучистым поцелуем тихо коснулась губ знакомого поэта. Уставшие уста зашептали что-то вроде припева:
Remy Martin, Martini, Whisky, Poker..
. Спустилась ночь, в бутонах спят цветы.
«Он жаждет утра с розовой зарей. Пора пробуждать!», – и Звезда решительно высветила необычного человека. Поэт встрепенулся, плечи расправились, лицо просветлело:
- Мой выигрыш: снова выпал джокер...
- Он узнал её! Картина маслом! Поэт растолкал пьяного художника:
– Ты часто ходил на Олимп. Звезда навещала и тебя. Всегда и везде освещала тебе образы. Что дальше?
– Мы и потом не перешли на «ты», – пробормотал отчаявшийся художник.
– Это конец, – почему-то решил поэт и еще раз повторил теперь уже готовый припев:
Remy Martin, Martini, Whisky, Poker..
Спустилась ночь, в бутонах спят цветы
Мой выигрыш: снова выпал джокер...
Мы и потом не перешли на ты.
Звезда прелестно улыбнулась слегка загрустившему Поэту и посоветовала почаще взбираться на Олимп. От древности там остались плиты. А из-под них везде густо пробиваются навстречу блуждающим ветрам оливковые ростки...
Ах, вот оно что! – приободрился Поэт. – Жизнь продолжается! – И стал собираться в дорогу.
Олимп приветливо встретил знакомого Поэта. Подросшие детки унесенной обычными людьми оливы дружной порослью покрыли старинные плиты, словно приглашая прилечь на ковер из упругих стеблей. Из-под него от плит разливалось загадочное тепло,но Поэт не понимал языка камней и настроился терпеливо ждать ночной прохлады. Согретый Солнцем и Плитами он не заметил, как наступил вечер.
Прилетел ветерок. Поиграл с облаками и опустился на Олимп. Кому тут передать секретную небесную почту? Листва еще мала. Не доросла, чтоб считаться с ней всерьез. Кто-то сладко спит.
– О! Кажется, это тот самый Поэт, которого так полюбила старая олива. Она отдавала ему новости прямо с листвой. Поэт доверчиво брал их и укладывал в строки.
Не теряя времени, торопливый ветерок стал теребить шевелюру поэта и невнятно навевать над ухом назидание: "Звезда ищет тебя везде. Она желает объясниться, сказать, что свет небесный надо непременно озвучивать прекрасным стихом. В том-то и заключен божественный секрет разумной жизни. И неважно, фантазер ты, мечтатель или просто враль. Истина сама проложит себе путь в будущее. Проснись, я принес тебе звездные стихи".
Спит Поэт. Покружился ветер над ним, оставил вирши на белом, не весть откуда взявшемся, листе и улетел. Прохлада поворочала Поэта с боку на бок разок, другой. Он поворчал со сна что-то невнятное и очнулся, припоминая, как оказался на Олимпе. Прохлада настойчиво пробудила и усадила Поэта. Осмотрелся вокруг. Никого. Только звездный купол высоко над головой. Вглядывается Поэт задумчиво в бездонную глубину ночного неба - ищет знакомую Звезду. А Заря потихонечку подкралась и высветлила на ковре оливковой поросли белый листок с признанием прелестной незнакомки:
Когда-то я не знала Вас.
Жила своей мечтой.
Но Бог назначил встречи час,
А Черт украл покой.
И превратилась я в деталь
Чего-то одного.
Так Осень ждет: поймет Февраль,
Не быть ей без него.
Меж нами лед или жара,
Богатство пустоты.
Я верю в God. Придет пора,
И будем мы на "ты".
. © Магнолия Дмитриева.
Дневник "Магнолия" в программе "АРТинвестмент Форум" содержит авторские записи для публикации, в том числе иллюстрированные.
Перепечатка без оформленного согласия автора запрещена.
Всего комментариев 0
