Выставка "Магия голландского реализма"

[Угрюмый]

Небытие на ощупь

В ГМИИ имени Пушкина в рамках года России—Голландии открылась выставка "Магия голландского реализма": нидерландская компания ING демонстрирует свою корпоративную коллекцию живописи XX века и свой корпоративный вкус в придачу. Рассказывает АННА Ъ-ТОЛСТОВА.


Взгляд входящего сразу упирается в "Девочку в ренессансном костюме" Карела Виллинка, единственного художника, который имеет честь входить не только в собрание ING, но и в большую историю искусства XX века. Рубенсовская девочка в тяжелом парчовом платье с игрушечной овечкой на поводке, изображенная на фоне регулярного парка, что расстилается в патинировской перспективе аж до самого горизонта, кажется героиней некоего кошмара. То ли ледяной электрический свет, как из "Меланхолии" Ларса фон Триера, дает такой эффект, то ли срабатывает контраст между совсем не детским и совсем не невинным лицом модели и идиллической декорацией в духе старых мастеров, куда это лицо вставлено, как в картину-обманку из провинциального фотоателье. "Девочка" написана в 1945 году — во время оккупации Карел Виллинк, даром что был признан совершенно арийским художником, отказался продавать свою живопись немцам и зарабатывал на жизнь портретами. Однако эта картина при всем ее заказном характере видится размышлением о Старой Европе, которая умерла и которую теперь должны заселить племена младые, незнакомые. Остальные художники из показанных на выставке куда менее известны и как будто бы хотят вступить в спор с Виллинком, доказывая ему своим маниакальным реализмом, что ценности старого мира имеют право на жизнь. Но при этом коллекция ING отнюдь не выглядит манифестацией консерватизма.

Термин "магический реализм", завуалированный в названии выставки, был придуман немецким искусствоведом и критиком Францем Рохом в 1925-м для художников "новой вещественности", но быстро перекочевал в область литературы и практически утратил какой-либо ясный смысл в области визуального искусства. То, что мы видим в экспозиции, представляет собой широчайший ассортимент "измов". От гиперреализма — как в "Коробке" Франса Клемента, из которой того и гляди вывалятся строительные инструменты, до банального академизма — как в натюрмортных постановках Питера Себенса и Бернарда Феркайка. Тут и поклонники Эндрю Уайета вроде Йохана Абелинга с "Домом", что вполне мог бы стать "Домом Кристины". И концептуалисты вроде автора 7 тыс. автопортретов Филиппа Акермана, ученика великого Яна Диббетса. И любители постмодернистских игр вроде Баренда Бланкерта, цитирующего старых итальянцев вперемешку с Жоржем Сера. И та самая "новая вещественность", к каковой можно отнести ровесников Карела Виллинка — Вима Шумахера с серебристыми портретами и пейзажем и Дика Кета с коллажными натюрмортами, возвращающими кубистическому предметному миру иллюзионистическую убедительность. Впрочем, Дик Кет, в "Натюрморте ко Дню святого Николая" зашифровывающий свое имя, поскольку попавшая на праздничный стол кукла-марионетка на западнофризском называется "кет", играет в сюрреалистские игры. Как и Карел Виллинк, северным маньеризмом близкий к Максу Эрнсту и Сальвадору Дали, а картезианством — к Рене Магритту.
Пресловутый реализм, объединяющий всех художников коллекции ING, проще всего назвать китчем. Китч же с легкой руки Клемента Гринберга более не воспринимается как безобидное проявление мещанского вкуса — в китче мерещится политическое, причем популистское и консервативное. Вероятно, патриотическая программа у коллекции ING есть: ведь реализм считается великим достижением голландского золотого века. К золотому веку здесь апеллируют многие художники, а под "Натюрмортом с фруктами на фоне пейзажа" блестящего стилизатора Рауля Хинкеса хочется исправить дату, написав "1635" вместо "1935". Но не скажешь, что мотивы, побудившие собирать эту корпоративную коллекцию, исчерпываются желанием поддержать национальный художественный бренд. Выставка занимает всего три зала, и картины незатейливо распределены по ним в соответствии с жанровым принципом: портрет, пейзаж, натюрморт. Однако при всем фотографическом реализме работ разницы между жанрами не чувствуешь: выдержанные преимущественно в глуховатых серебристо-серых тонах, освещенные преимущественно ровным матовым светом, отличающиеся неестественной четкостью линий, все они поначалу вызывают мысль о типичном голландском пейзаже, а затем начинают казаться натюрмортом. Виртуозным и бесстрастным слепком реальности, из которой ушла жизнь. Не целостным образом реального мира, но набором знаков-индексов, отсылающим к реальному миру как месту преступления, словно трещинка на одном и бантик на другом подлокотнике "Кресла" Баренда Бланкерта. Что отчасти и было описано немодным ныне поэтом Иосифом Бродским в стихотворении, вдохновленном живописью Карла Виллинка: "Вот это и зовется "мастерство": / Способность не страшиться процедуры / Небытия — как формы своего / Отсутствия, списав его с натуры".
http://www.kommersant.ru/doc/2346125