МАЛЕНЬКИЙ МИР (Пьеса Елены Поповой)

Плакат к спектаклю "Маленький мир" в "Одесском Академическом Музыкально-драматическом Театре имени Василько" - в плакате использована картина Григория Нестерова "Территория любви", х.м. 100х100, 2006


Елена ПОПОВА


МАЛЕНЬКИЙ МИР
ПЬЕСА


Действующие лица.


ЖАННА – крупная, скорее квадратная, подстрижена коротко, любит
одеваться по-мужски – рубашки, свитера, брюки. Уверена
в себе на биологическом уровне.
ЛИЗА – субтильна, даже истощена. Осталась привычка ухаживать
за собой, но привычка скорее механическая, без фанатизма.
В дни, когда она чувствует себя плохо или не в духе, она не
делает и этого. Как раз такой день. Волосы безжизненно и
тускло висят по сторонам бледного лица. Хотя она
прекрасно знает, что в компании, в которую пришла, все
будет замечено и безжалостно высказано.
ПИСКУНОВА – яркая, немного отяжелевшая. Всегда была с
Характером, который с годами тоже отяжелел и
подраспустился. И еще все время какая-то скрытая
агрессия, а точнее – какая-то абстрактная обида,
неизвестно, против кого – молодость-то прошла. Такое
бывает у красивых женщин.
ОЛЬГА – по жизни самая близкая подруга Пискуновой. И внешне, и
по способностям всегда ей уступала. По натуре человек
неплохой. Но и у таких довольно широкая гамма чувств. И
свои темные углы, в которых есть место и ревности, и
зависти, и соперничеству, короче, всему тому, что есть в
женской дружбе. Дружат до сих пор, но уже с каким-то
напряжением. Как старые супруги. Привычка, под которой
уже много раздражения и противоречий. По жизни
добились одинакового положения – обе преподают на
одной кафедре. Но в душе Пискунова все равно считает
себя умнее и достойнее Ольги. И это неразрешимо.
АРТУР -- молодой человек, 23-25 лет.

1
Итак, вечер. Но не поздний. Конец осени, зима, или ранняя весна. За
окном – сумрак. Жанна, в джинсах и свитере стоит у дверей,
прислушивается, открывает, не дожидаясь звонка. Входит Лиза, она в
уже порядком изношенном пальто.

Ж а н н а(раздраженно). Опять пешком?
Л и з а(тяжело дышит, даже прислонилась к дверному косяку). Это полезно…
Ж а н н а. Просто ты боишься лифта! Боишься! Опять!
Л и з а. Ну и что?
Ж а н н а. Боишься! Что, я кому-нибудь скажу? Никому я не скажу… Это лечится, в конце-концов! Не разувайся! Не разувайся, кому сказала!
Л и з а(стянула сапоги). Мне так лучше. (Проходит в комнату.) Что, я первая?
Ж а н н а. Никуда не денутся. Придут.

Прошли в комнату.

У меня сегодня… Названия не помню… Что-то итальянское…Уже запекла, только подогреть. Вино сын подбросил. Я ему – подбрось вина, подбросил. Три литра! Хватит?
Л и з а. Сын у тебя, конечно…
Ж а н н а(самодовольно). Вопросов нет. Для того и растила. Как твоя?
Л и з а. Как всегда.
Ж а н н а. Не надоело?
Л и з а. Что?
Ж а н н а. Горбатиться на них не надоело?
Л и з а. А что делать?
Ж а н н а. Для себя жить, для себя!
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а(протирает бокал салфеткой). Мне тебя жалко, дурочка! Вон -- лифта боишься! Кто тебя еще пожалеет? Сама себя не жалеешь, так хоть я пожалею.
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а. Ты же еще не старуха. Как ты одеваешься? Все им, все им! Так это же прорва!
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а. Что, ладно? Что, ладно? Вот, мой. Подбрось, говорю, вина. Тут же привез. Три литра. И не какое-нибудь там. Посмотри! На той неделе кран потек, тут же человека прислал.
Л и з а. У тебя сын, конечно…
Ж а н н а. Просто я его так воспитала, я его так воспитала! Мать у тебя одна! Береги мать!
Л и з а. Молодец.
Ж а н н а. Он или я?
Л и з а. И ты, и он.
Ж а н н а. Учись!
Л и з а. Поздно.
Ж а н н а. Учиться никогда не поздно.
Л и з а(после паузы). Что-то девчонки опаздывают.
Ж а н н а. Придут. Время есть.
Л и з а. Она в восемь звонит?
Ж а н н а. Как всегда.
Л и з а. Помнит, заботится.
Ж а н н а. А что ей еще делать? Проблем никаких. С американцами особенно не задружишь. Выпили аперитивчик – чмок-чмок, все хорошо, отлично, вери-вел. Пока! А славянской душе нужен обмен. Это, как вдохнуть и выдохнуть. Ты высказалась, что на душе, тебе высказались, ты поплакалась, тебе поплакались…
Л и з а. Сколько она уже там?
Ж а н н а. Пятнадцать лет.
Л и з а. Другие забывают, не смотря на весь твой обмен.
Ж а н н а. Соня не другая. Соня это Соня.

Звонок в дверь.

Ж а н н а. Идут наши красавицы! Ид-ут!(Входят Пискунова и Ольга. Расцеловываются.) Чмок-чмок!
П и с к у н о в а. Что, чмок-чмок?
Ж а н н а. Это к нашему разговору. (Берет у Пискуновой торт.) Конечно, так и знала! Торт искали! Зачем, девочки? У меня все есть, все есть!
О л ь г а. Значит, еще будет.

Пискунова тяжело, чуть не со стоном валится на диван.

П и с к у н о в а. Три пары, язык отнимается, спина болит, а потом еще этот торт!
Ж а н н а. Я и говорю – не надо было никакого торта. И вообще бросай эту чертову работу!
П и с к у н о в а. Во-первых, -- привычка. Это раз. Во-вторых, -- деньги. Это два. И опять привычка – три.
Ж а н н а. Это, во-первых.
П и с к у н о в а. Не надо меня путать. И во-первых и в-третьих. Потому что разные привычки. Во-первых, привычка к этой работе, а в-третьих, привычка вообще к работе.
О л ь г а. Деньги. Деньги важнее.
Ж а н н а(пренебрежительно). Какие там эти деньги!
О л ь г а. Какие есть.
П и с к у н о в а. Моя знакомая ушла.
О л ь г а. Ну?
П и с к у н о в а. Я не говорила? Я же тебе говорила!
О л ь г а. Не говорила.
П и с к у н о в а. Говорила. Ты уже не помнишь.
Ж а н н а. Ну! Рассказывай!
П и с к у н о в а. Ушла. Все перемыла, перестирала, ремонт… А это, понимаете, плитка, потолки, стены, рабочие, фирмы, колер-шмолер, три месяца жила полной жизнью. А потом…
Ж а н н а(напряженно). Что, потом?
П и с к у н о в а. Смотрит на свой новенький потолок и на стену лезет…
Л и з а. Зачем это?
П и с к у н о в а. С тоски, с тоски! Понятно?
О ль г а. Я бы нашла, чем заняться.
П и с к у н о в а. Чем?
О л ь г а. Цветы разводила.
Ж а н н а. Предлагаешь тянуть, пока не сдохнешь?
П и с к у н о в а(с иронией). Сдыхают клячи, а женщины… Женщины просто закрываются к вечеру, как цветы….
О л ь г а. Вот как раз и клячи! Вот именно клячи!
Ж а н н а. Слишком все мрачно, слишком все мрачно, девочки. Давайте повеселее!
П и с к у н о в а. Это еще что за блюдо?
Ж а н н а. Что-то итальянское. Из журнала. «Культура и отдых».
П и с к у н о в а. Хочется уточнить – это культура или это отдых?
Ж а н н а. Думаю, и то, и другое.
О л ь г а. Курица.
Ж а н н а. Йес.
О л ь г а. Помидор.
П и с к у н о в а. Великая тайна! Помидор, он и в Африке помидор. Ни с чем не перепутаешь. Может только очень культурный. Культурный помидор и отдыхающая курица.
Ж а н н а. Вы чем-то раздражены, девочки.
П и с к у н о в а. Не тот торт купили.
Ж а н н а. Не все ли равно? Вообще никакого торта не надо было!
П и с к у н о в а. А потом ты скажешь, -- хоть бы торт купили!
Ж а н н а. Когда это я такое говорила?
П и с к у н о в а. Да прошлый раз.
Ж а н н а. Что-то не помню…
П и с к у н о в а. Вспомни-вспомни!
Ж а н н а (нерешительно). Может, и говорила… Но тогда у меня вообще ничего не было, а сейчас есть.
П и с к у н о в а. Мы не ясновидящие. Что там у тебя есть, чего у тебя нету.
Л и з а. Не надо ссориться, девочки. Жанночка, очень вкусно…
Ж а н н а. Спасибо, Лиза, ты всегда была доброй.
Л и з а. Действительно, вкусно. Как ни назови – культурная курица или отдыхающий помидор.
Ж а н н а. А как вино?
П и с к у н о в а(небрежно). Нормальное. Помните, в институте? Фетяска – девяносто две копейки. Такая же кислятина.
Ж а н н а(сдерживая себя). Это не Фетяска.
Л и з а. Вкусно-вкусно. Очень хорошее вино.
О л ь г а. А я знаю, чтобы я сделала. Я бы всего Толстого перечитала.
Ж а н н а. Почему Толстого?
О л ь г а. Я люблю Толстого.
П и с к у н о в а. Салон Анны Павловны Шерер. У меня от Толстого зубы ломит. Я Достоевского люблю. Я бы Достоевского перечитала.
О л ь г а. А мне от Достоевского плохо. Плакать хочется.
Л и з а. А я, девочки, недавно читала…
П и с к у н о в а. Да знаем мы, что ты читаешь! Любовные романы ты читаешь!
Л и з а. Ну так и что? Я не скрываю, да читаю… А что?
П и с к у н о в а. Не нагулялась ты, Лизка, не нагулялась вовремя! Вот и читаешь. А мы так нагулялись, что от всего этого просто тошнит.
О л я. Я тоже читаю.
П и с к у н о в а. Я про себя говорю. Я думаю эти авторы-дамочки тоже не нагулялись. Иначе бы их тоже тошнило. Сколько сейчас?
Ж а н н а. Скоро позвонит.
Л и з а. Девочки, а у меня до сих пор Сонина косыночка лежит. Расползлась совсем, а выбросить не могу. Помните? Она нам косыночки передавала?
П и с к у н о в а. Копеечная, вот и расползлась.
Л и з а. А бусы я ношу.
О л ь г а. Я тоже.
Л и з а. Камень не стареет.
П и с к у н о в а. Да и бусы копеечные! (После паузы.) Хорошо ей, что говорить.
О л ь г а. Хорошо, что кому-то хорошо.
Ж а н н а. Ай, девочки, не будем преувеличивать! Нам тоже не так уж плохо.
П и с к у н о в а. Говори, пожалуйста, от своего имени.
Л и з а. Бусы я ношу.
П и с к у н о в а. Да ладно тебе про эти бусы.
Л и з а. Я не говорила еще ничего про эти бусы.
П и с к у н о в а. Не говорила и не надо.
Ж а н н а. Девочки! Человек нам звонит, каждый год! Уже пятнадцать лет. В один и тот же день! В один и тот же час! Это дорогого стоит!
П и с к у н о в а. Несколько долларов. Это вместе с косыночками и бусами. Я – ничего, я ценю. Но это действительно несколько долларов. Не будем впадать в истерику.
Л и з а(после паузы). Вы забыли про Нину…
П и с к у н о в а. Никто не забыл про Нину.
Ж а н н а(вдруг суетливо). Девочки, что ж вы не пьете? Не едите ничего?
П и с к у н о в а(после паузы). Поесть и дома можно.
Ж а н н а. Слушай, я тебя не понимаю. Что у тебя за настроение такое?
П и с к у н о в а. Настроение, как настроение.
О л ь г а. Ты первая тогда уехала.
П и с к у н о в а. У меня путевка горела. Потом муж. Ты не знаешь моего мужа? Не прибедняйся, я – первая, ты – вторая.
О л ь г а. Я на заработки. Ты знала мое положение.
Л и з а. А у меня дочка рожала. Ребеночек не так лежал. Короче, ужасно сколько пережили…
Ж а н н а. Я ходила, пока сама не свалилась. Щеку разнесло на километр! Кость долбили, боль адская…
П и с к у н о в а. Короче, умерла наша подружка одна одинешенька.
Л и з а. Неправда. Соседка за ней ходила… (После паузы.) Нина ей перед смертью все золото отдала. (После паузы.) Пришла я, воды отошли…
П и с к у н о в а. У тебя, что ли?
Л и з а. У дочки, у дочки! Воды отошли, а схваток нет, и ребеночек не так лежит. Но я приходила, приходила к Нине, правда, ненадолго… Нина про вас всех расспрашивала…
Ж а н н а. У меня как раз тогда щеку разнесло…
Л и з а. Расспрашивала… Ни слова упрека…
Ж а н н а. Какие упреки!
Л и з а. Расспрашивала-расспрашивала… Ну, я недолго была. Дочь в роддоме. Весна. Клюквы нигде нет. К какой-то бабке ехала через весь город…
П и с к у н о в а. Так ты про клюкву или про Нину?
Л и з а. Про Нину. Конечно, про Нину! Просто у меня от всего мозги расползаются. Поэтому я любовные романы читаю. Там думать не надо.
Ж а н н а(жестко). Короче.
Л и з а. Про Нину, да… Я недолго была…
П и с к у н о в а. Про клюкву мы уже слышали.
Л и з а. Да. Я прощаюсь, стою в дверях, а она на меня смотрит. Так смотрит! Никогда этого взгляда не забуду. Как будто со всеми нами прощалась. Алка Пискунова в санатории, у Жанны – зуб, Олька – деньги зарабатывает. У меня дочь…
П и с к у н о в а. Слышали, в роддоме.
Л и з а. А Соня из Америки ей звонила, до конца… пока она слышать могла. Соседка ей к уху трубку подносила. До конца. Кто может с другим человеком дойти до конца?
П и с к у н о в а. Звонить легко. Что же она сама не приехала, благодетельница наша?
Л и з а. Ну что ты говоришь!
П и с к у н о в а. А то.
Л и з а(после паузы). Я знаю, ты мне и не позвонишь…
П и с к у н о в а. Почему? Позвоню… если будет возможность.
Л и з а. Не будет. Возможностей никогда нет!
П и с к у н о в а. Да будет вам разводить все эти сопли! Никто не хочет понять правду. Вернее, каждый ее знает, а признаться не хочет. Даже себе. Это что, воспитание? Наверно, воспитание. Дети Советского Союза!
О л ь г а(после паузы). В чем, правда?
П и с к у н о в а. Сами знаете, в чем. Каждый за себя! И вы все – каждый за себя! Это правда.
О л ь г а(после паузы). Если бы мы могли ей помочь… Вот мне бы сказали – не езжай на эти заработки и она бы выздоровела… Я бы не поехала.
П и с к у н о в а. Никто тебе так не скажет.
О л ь г а. Это понятно. Но если бы сказали…
Л и з а. Дело не в этом. Дело в том, чтобы ей немного облегчить!
П и с к у н о в а. Что уж тут облегчишь.
Л и з а. Морально! Чтобы у нее не было чувства, что ее бросили. (Тихо.) Чтобы не было предательства…
П и с к у н о в а. Слушай, не ной! Сама же и предала!
Л и з а(в отчаянии). У меня дочка рожала! (После паузы.) Я не за себя… (После паузы.) Это не по-христиански… Вот так говорить… Жестоко!
П и с к у н о в а. По христиански – съесть лучший кусок, а объедки отдать товарищу? Ничего себе ваше христианство. Я, конечно, тетка злая, но правдивая.
Ж а н н а. Не то, не то, девочки. Заехали не туда! Не для этого мы здесь… Год, можно сказать, не виделись. Не о чем поговорить?!

Пауза.

П и с к у н о в а. Нормальное вино, и курица нормальная.
Ж а н на. Слава те Господи!
О л ь г а. Сколько время?
Ж а н н а. Десять минут восьмого.
П и с к у н о в а. Что-то опаздывает подружка.

Телефонный звонок. Все напряглись.

Ж а н н а. Але? (Всем.) Это не она. (В трубку.) Кого вам? Вы не туда попали. Я жду звонка. Мужчина, не занимайте линию. Жанна? Ну, я Жанна. Это совпадение. Не совпадение? Вам Жанна нужна? Ну, я – Жанна. Я не вежливо? Я очень даже вежливо. Я вам объяснила – не надо занимать линию. Я жду звонка. Это именно этот звонок? Наверное, мне лучше знать – это этот звонок или нет. Вы от Сони? От какой Сони? (Растерялась.) Сони Голезовской? Да… да… да…(После паузы, повесила трубку.)
П и с к у н о в а. Кто это?
Ж а н н а. Не знаю. (После паузы.) Ты же слышала…
П и с к у н о в а. Я так понимаю, он сейчас сюда заявится?
Ж а н н а(мрачно). Сюда.
Л и з а. А почему Соня не позвонила?
Ж а н н а. Откуда я знаю?
П и с к у н о в а. Может, он проходимец?
Л и з а(радостно). Девочки, наверное, она передала что-то!
П и с к у н о в а. Платочки или бусы…
Л и з а. Знак внимания…
Ж а н н а(с несвойственной ей растерянностью). Что будем делать, девочки?!
П и с к у н о в а. Что делать? Что делать? Нас четверо, а он один. Как-нибудь справимся.
О л ь г а. Милицию вызовем.
Ж а н н а. Зачем?
О л ь г а. Если он нам не понравится. Мы его не звали.
П и с к у н о в а. Да явится какой-нибудь старый дурак. И будет все здесь поливать. Со мной такое уже было. И люди не те, и жизнь не та. Сидишь, как оплеванный.
Л и з а. Конечно не та, девочки.
П и с к у н о в а. Можно подумать, у них – та.
Л и з а. Думаю, что та.
П и с к у н о в а. Ты, Лизка, тихая-тихая, хорошая-хорошая. А среди нас – самый большой ренегат.
Л и з а. Я не ренегат, девочки. Просто не та у меня жизнь…
П и с к у н о в а. У всех не та. В смысле, у всего человечества. Если иметь в виду идеал. В Париже тебя ночью какой-нибудь араб зарежет, и в Нью-Йорке мимо негритянских кварталов лучше не ходить.

Звонок в дверь.

Ж а н н а. Спокойно, девочки, спокойно. Без эмоций.

Жанна открывает дверь. Входит Артур.
Пауза.

А р т у р(спокойно обвел взглядом всех присутствующих). Здравствуйте. Меня зовут Артур.
Ж а н н а(после паузы, суетливо). Сейчас я вам тарелочку…
А р т у р. Спасибо.
Ж а н н а. Присаживайтесь, присаживайтесь… (Артур садится к столу.) Это из журнала, рецепт, я имею в виду.
А р т у р. Курица, помидоры…
Ж а н н а. Абсолютно точно. (Смеется.)
А р т у р. Вкусно. Я не люблю еду из пакетов.
Ж а н н а. Да, это сейчас модно. Все из пакетов, все из пакетов. А это… просто курица и помидоры…
А р т у р. Я и Америку не люблю.
Ж а н н а. Почему?
А р т у р. Не моя страна. Я давно это понял.
Ж а н н а. Наверное, так многим кажется, что он не в своей стране… Я в философском смысле…
А р т у р. Я тоже в философском. Один мой друг живет в Гималаях. Думаю, это его страна.
О л ь г а. А где ваша?
А р т у р(после паузы, серьезно). Еще не решил. Вот шел сейчас… – что-то похоже.
П и с к у н о в а. Зима снежная. Снег украшает.
А р т у р. Вы – Пискунова. Умная, злая…
П и с к у н о в а. Я не злая.
А р т у р. Справедливая. А вы – Лиза. Мать Тереза местного разлива.
Л и з а(после паузы). Вам Соня – кто?
А р т у р. Тетя Соня – это тетя Соня.
Л и з а. Вы сын Гриши?
А р т у р. Что-то вроде…
О л ь г а. Так сын или что-то вроде?
А р т у р. Сын. Сын Гриши.
Л и з а. Как она?
А р т у р. Тетя Соня? Нормально.
О л ь г а. Хорошо или нормально?
А р т у р. Наверное, скорее, хорошо. Она дома.
Л и з а. Понятно, что дома.
П и с к у н о в а. А Гриша, то бишь, отец?
А р т у р. И он дома. Тоже хорошо.
Л и з а. Она нам что-нибудь передала? Ну, я не в том смысле… Я в смысле… письмо или записку…
А р т у р. Конечно передала. Привет.
Л и з а. Как она… материально?
А р т у р. Ну, тетя Соня ни в чем не нуждается.
Л и з а. Это понятно. А настроение?
А р т у р. И с настроением все в порядке. Я думаю, на высшем уровне.
Л и з а. Не жалеет, что уехала?
А р т у р. Конечно, нет. Америка – ее страна.

Пауза.

Ж а н н а. Девочки, у Сони детей-то не было. Племянник – это, как сын.
А р т у р. Именно, как сын. Я о том и говорю.
П и с к у н о в а. Девочки, что он нам лапшу вешает? Я помню Гришиного сына – рыжий, лопоухий!
Ж а н н а. Цвет может поменяться.
П и с к у н о в а. Не до такой степени!
А р т у р. Пискунова – злая, но справедливая.
Ж а н н а(после паузы). Он о нас знает. Кто ему это сказал? Только Соня.
П и с к у н о в а. Вот в этом мы сейчас и разберемся! Мой двоюродный брат – большой милицейский чин. Сейчас мы ему позвоним! А ну колись! Какое отношение ты имеешь к на-шей Соне?
А р т у р. Что вы так… (После паузы.) Я к вам по-хорошему пришел…
П и с к у н о в а. По-хорошему, по плохому, нам как-то по барабану. Какое отношение ты имеешь к нашей Соне! Я говорила, что проходимец! (Женщины в в волнении вскакивают со своих мест. Остается сидеть только Артур.)
А р т у р. Я сейчас уйду… Я только доем…

Пауза. Артур торопливо ест, все смотрят, получается, прямо-таки ему в рот.

Ж а н н а(сочувственно). Может, еще…

Артур кивает. Жанна подкладывает ему еще, тот опять ест.

А р т у р(встал). Я пойду…
Ж а н н а. Куда, если не секрет?
П и с к у н о в а. Понятно, куда. К каким-нибудь родственникам Сони. Сын лейтенанта Шмидта.
А р т у р. У меня другая фамилия.
П и с к у н о в а. Он еще и не образован.
Л и з а. Девочки, мы же про Соню так и не узнали! Как она? Что?
П и с к у н о в а. Почему? Узнали! Она дома, у нее все нормально.
А р т у р(стоит в дверях). У меня никого нет в этом городе. Тетя Соня говорила – здесь друзья, очень хорошие люди. Жанна, Лиза, Ольга, Пискунова… Тетя Соня говорила, что когда-то стипендию потеряла, а отец у нее был очень строгий, она домой идти боялась. Тогда Пискунова открыла сумочку и всю свою стипендию ей отдала.
П и с к у н о в а. Было такое. И папаша у нее был что-то с чем-то. Как начнет орать – посуда звенит.
Л и з а. А мама очень добрая была.
Ж а н н а. Да, мама добрая.
А р т у р. А Лиза вообще – мать Тереза. Всех бездомных котят по улицам подбирала.
Л и з а. Сейчас – нет. Их дочка не любит. В детстве она лишаем заразилась, налысо обстригли. С тех пор не любит.
О л ь г а. Конечно, походи лысой. Какая уж тут любовь.
А р т у р. Ольга, подруга Пискуновой. Она уже всем подругой была, а ее все равно звали – подруга Пискуновой. Хотя она не хуже Пискуновой. Не глупее, да и внешне…
П и с к у н о в а. Так Соня говорила?
А р т у р. Слово в слово. (После паузы.) А Жанна – командир. Но это из-за темперамента. В душе она мягкая и тоже всех любит.

Пауза.

П и с к у н о в а. Ладно, надоел. Давай, колись!
А р т у р(после паузы). Я санитаром работал, в больнице, где ваша Соня лежала.
Л и з а. Соня в больнице?
А р т у р. Ну, не совсем больница, что-то вроде интерната или дома престарелых…
Л и з а. Соня у престарелых?
А р т у р. Там и молодые лежали. У кого проблемы с передвижением. У нее были сложности с английским, полный неврубон, так я ее на прогулку возил, она всегда просила – мне только чтобы Артур. Иногда целыми днями возил. Она мне – ровненько, ровненько, Артур, не тряси. Так я старался. К реке ее возил, хоть это у нас было запрещено. Она на воду смотреть любила. И обязательно что-нибудь бросит, бумажку там какую-нибудь, щепку. В океан, говорит, хочу… Чтобы что-то он меня… Она говорила – это, как прикоснуться… Это она к океану прикасалась. Понимаете? Вот, она ко мне прикасалась, вы тоже можете ко мне прикоснуться, это будет как будто к ней прикоснулись. Я не ясно говорю?
П и с к у н о в а. Ясно.
А р т у р. С английским неврубон, я для нее единственный человек, понятно… О чем только не переговорили. О вас всех много. Главное, говорила тетя Соня, это друзья. Все остальное можно пережить. Ко мне была привязана, да и я к ней…
Л и з а. Соня умерла?…
А р т у р. Хорошо умерла. Всем нам бы так. Я зашел утром, в понедельник, -- ну как, тетя Соня, поедем?
Л и з а. Понедельник – тяжелый день.
А р т у р. День, как день. Просто понедельник. Ну как, говорю, тетя Соня, поедем? А она говорит -- поедем. И улыбается. Тут и умерла. Всем нам бы так.
Ж а н н а. А брат?
А р т у р. Гриша, что ли? Да я его два года не видел. А как умерла, явился. С этим своим рыжим, лопоухим! Все забрали. У нас так не принято. У нас принято раздать – на память. А они все подмели, даже тети Сонину старую авторучку.
П и с к у н о в а. Гриша всегда был таким…
Ж а н н а. Помните их отца?
Л и з а. А мать – добрая была, чудесный человек. Как Соня.
П и с к у н о в а. Сам-то откуда?
А р т у р. Я? Из Мурманска. Да я там только до двенадцати лет жил. Ничего и не помню.
П и с к у н о в а. Как это, не помнишь?
А р т у р. У меня астма была… Я задыхался все время… Что там было помнить? Как задыхался? Мать пьющая была… В библиотеке работала. Библиотекари тоже пьют. Как пьет, -- меня к бабке. А бабка переносить не могла, когда я задыхался. Так я, в основном, по больницам.... Из окна больницы – снег, снег… Это помню. Потом немцы какие-то приехали в больницу, меня в Германию забрали. Я там вылечился.
П и с к у н о в а. А потом?
А р т у р. Учился немного, тое-сее…
О л ь г а. Что ж в Германии не остался?
А р т у р. Не моя страна. Сырая.
П и с к у н о в а. Тоже задыхался?
А р т у р. Нет. Просто не моя. (После паузы.) Меня ж вылечили… Ну, бывает иногда, тяжело дышать, воздуха не хватает. Когда волнуюсь…
Ж а н н а. Мне тоже воздуха не хватает, когда волнуюсь. Пожалуйста, включайте телевизор – сплошное безвоздушное пространство.
А р т у р. Знакомый в Америку собрался, говорит – давай в Америку. Я и поехал.
П и с к у н о в а. И Америка не твоя.
А р т у р. Я ж говорил.

Пауза. Артур сидит на стуле, обмяк, как-то осоловел.

(Бормочет.)Я думал много… Еще в Мурманске. Только не словами. Просто думал. Я бы объяснил, я понимаю. Как объяснишь, если не словами. Тетя Соня, она меня понимала… А он даже ручку забрал, я хотел хоть ручку на память…
А он ручку забрал, сволочь… Хоть ручку хотел, а он забрал. Где ручка? -- говорит, и забрал…
Пауза.

Ж а н н а. Эй!
А р т у р. Сейчас уйду… Еще чуть-чуть и уйду. Я две ночи не спал.

Пауза.

Ж а н н а. Короче, вон тахта, плед, ложись!
А р т у р(покорно ложится). Я чуть-чуть, я уйду…

Пауза. Женщины смотрят на спящего.

Ж а н н а. Ну что? Посидели, пора и расходиться. (После паузы.) Все, девочки, я свет выключаю.

Гаснет свет.

2

Позднее утро следующего дня. Жанна одна, сидит за нотбуком.
Входит Ольга.

Ж а н н а. Минуту… Тс… (После паузы.) Привет!
О л ь г а. Привет… Все-таки пригодился тебе английский…
Ж а н н а. О чем речь. Четыре доллара лист. Сына вырастила, выучила…
О л ь г а. Так ведь вырастила.
Ж а н н а. А самостоятельность? Деньги – это самостоятельность. Я всем вам предлагала. Не помнишь?
О л ь г а. Помню.
Ж а н н а. Просто у меня был стимул, а у тебя нет. Мне надо было сына растить. Муж мне сказал – не вытянешь. А я – фиг, фиг тебе! Вы – развлекаться, а я за английский. Ту би энд ту би.
О л ь г а. Его нет?
Ж а н н а. Ушел. Прогуляться.
О л ь г а(ходит по комнате, вроде бы небрежно). У меня и сейчас нет стимула. Квартира есть, дача есть… Машины я терпеть не могу. Нам с мамой хватит.
Ж а н н а. А кто собирался цветочки разводить, Толстого перечитывать?
О л ь г а. Я терпеть не могу Толстого…
Ж а н н а. Понятно.
О л ь г а. Что тебе понятно? Я ведь и для тебя тоже – подруга Пискуновой. Это, как тень Пискуновой.
Ж а н н а. Слушай, не кипятись. Я совсем иначе к тебе отношусь. Ты это ты, Пискунова – это Пискунова. (С приколом.) Но Толстого вы не любите обе. (После паузы.) Так складываются компании. Любая компания – такой маленький мир… У нас уже была своя компания, когда Пискунова тебя привела. Ну и пошло – подруга Пискуновой, подруга Пискуновой. Привыкли.
О л ь г а. Двадцать пять лет назад!
Ж а н н а. А хоть сто! Маленький мир консервативен.
О л ь г а. Мы не подруги!
Ж а н н а. Оля, детка, девочка моя – это не мои проблемы. Кто же вы, если не подруги? Просто та-ки-е подруги. Понимаешь? Та-ки-е.
О л ь г а. Я с ней работаю вместе. С вами вижусь раз в год, когда звонит Соня.
Ж а н н а. Кто тебе мешает? Приходи, чаю попьем. (После паузы.) Мы как электроны… На далеком расстоянии притягиваемся, на близком – отталкиваемся… В маленьком мире самая страшная война. Знаешь, какая у меня с мужем была война?
О л ь г а. Почему?
Ж а н н а. За право оставаться собой. Бывает, старые супруги, как два попугайчика. Я не хотела быть попугайчиком. Я осталась собой.
О л ь г а. Одна.
Ж а н н а. Одна.
О л ь г а. Философ…
Ж а н н а. Да, несколько лет переводила эту муру…
О л ь г а(после паузы). Иногда и подумаешь зайти… тут же… А что сказать?
Что мне скажут? Зачем?
Ж а н н а. Это, девочка моя, холод жизни. Тобой овладевает холод жизни. Что тут думать? Говори – привет.
О л ь г а. И все?
Ж а н н а. Конечно.
О л ь г а. Привет
Ж а н н а. Привет.
О л ь г а. Просто… я подумала… Мама к сестре уехала. У меня комната свободная. Даже две… Я подумала… В память о Соне.
Ж а н н а. Ему и здесь неплохо.
О л ь г а. Ты же здесь работаешь.
Ж а н н а. Я могу ноотбук на кухню перенести или в спальню. (После паузы.) Между прочим, Пискунова уже звонила.
О л ь г а. В каком смысле?
Ж а н н а. В том самом. У нее тоже есть свободная комната.
О л ь г а(зло). У нее-то как раз и нет! Ты знаешь ее мужа – он всегда во всех комнатах одновременно.
Ж а н н а. Звонила же.
О л ь г а(все в том же злом тоне). Как же без нее! Она должна всем управлять! Не переживет, если без нее обойдутся.
Ж а н н а. Не думаю, что он собирается здесь остаться.
О л ь г а. Пока остался.
Ж а н н а. Пока, да.
О л ь г а(задумчиво). Ему снег понравился.

Входит Лиза.

Л и з а. Привет, девочки!
Ж а н н а(чуть насмешливо). При-вет.
Л и з а(после паузы). Мне так неловко, девочки! У Жанны только эта комната, в спальне ей не развернуться. Я всегда говорила, эти полуторки, просто какое-то издевательство. Полторы комнат! Где такое слыханно? Как полтора человека.
Ж а н н а. Нормальная комната.
Л и з а. Конечно, нормальная. Очень даже хорошая. И обстановка. (После паузы.) У меня Зойка с мужем и два малыша.
Ж а н н а(все так же насмешливо). Ну так к чему ты клонишь?
Л и з а. Помните мою тетю? Тетю Веру. У нее можно. Я вчера вечером лежала и думала – мы стали такие черствые. (После паузы.) Что ты смеешься? Ну что ты смеешься?
Ж а н н а(смеется). У нас выбор! Две комнаты у Ольки, квартира тети Веры плюс три комнаты Пискуновой с приложением мужа.
О л ь г а. Это просто жест! Ты что, не понимаешь, у Пискуновой это только жест!
Л и з а. Моя тетя, это не жест, девочки.
О л ь г а. Я не про твою тетю!
Л и з а. Мы не понимаем друг друга. Я часто думаю, до чего мы не понимаем друг друга.
Ж а н н а. А ты сама себя понимаешь?
Л и з а. Не всегда.
Ж а н н а. Продолжим вчерашний идиотский вечер!
Л и з а. Утро, девочки. Сейчас утро. Мы даже Соню не помянули, девочки… Так все внезапно. Я только дома осознала. Даже не помянули.
Ж а н н а. Хочешь пьянствовать?
Л и з а. Я в душе!
Ж а н н а. Откуда ты знаешь, что у других в душе? В душе я как раз помянула!
Л и з а. Мы не понимаем друг друга…
Ж а н н а. На близком расстоянии люди отталкиваются. Не слишком ли часто мы стали встречаться?
Л и з а. Мне уйти?
Ж а н н а. Японский городовой! Ей Богу, я сейчас кричать начну…
Л и з а. Не кричи, пожалуйста…

Звонит телефон. Жанна бежит к телефону, дорогой спотыкается, чуть не
падает.

Осторожней! Одна моя знакомая вот так к телефону бежала и сломала ногу…
О л ь г а. Ну, ты скажешь.
Ж а н н а(в трубку, зло). Але! (Пауза, голос пресекся, охрип.) …Я не больна… (Пауза.) А ты? (Пауза.) Голос странный?.. Да нет, как всегда…(Пауза.) У нас твой Артур… Ты не знаешь Артура? Как это ты не знаешь Артура?! Але?! Але?! (После паузы.) Связь оборвалась! (Пауза.) Девочки, это ужасно -- она не знает никакого Артура!
Л и з а. Кто?
Ж а н н а. Соня! Кто еще? Соня!
Л и з а. Соня… жива?
Ж а н н а. Ты же слышала!
Л и з а. Я не слышала.
Ж а н н а. Ну я, я слышала! (После паузы.) Вот мерзавец! Она не знает никакого Артура! Ну, мерзавец! Так и умереть можно. От разрыва сердца. (Наливает капли в рюмку, не считая, прямо из флакона.)
Л и з а. Девочки, но это же счастье, что Соня жива!
Ж а н н а. Конечно, но я не об этом! (Окончательно теряя самообладание.) Откуда он взялся, этот мерзавец?!! Вот что надо выяснить! Откуда?!
О л я. Девочки, стоп. Стоп. Стоп. Соня его не знает.
Ж а н н а. В том-то и дело!
О л я. Но он же ее откуда-то знает. И даже ее брата. И все про нас.
Ж а н н а. Мало ли жуликов на свете! Знаете, какие они ловкие? (Кричит.) Жу-лик! Может, преступник какой-нибудь!
Л и з а. Девочки, главное, что Соня жива. Вы понимаете? Соня – жива!
Ж а н н а(с раздражением). Слава Богу, я уже сказала! (После паузы.) Девочки, ведь он меня мог убить! Я всегда сплю, как мертвая. Все жалуются, все плохо спят, а я как мертвая. Ужас какой! А?
Л и з а. Но Соня жива…
Ж а н н а. Соня жива, а я бы окочурилась.
Л и з а. Что так сразу о человеке думать? Нехорошо.
Ж а н н а. Слушай, ты в своем уме? Он же сказал, что она умерла! У него на глазах! И что всем бы нам так!... И про брата, и про ручку!
Л и з а. Какую ручку?
Ж а н н а. Сонину ручку, которую брат забрал!
Л и з а. Зачем?
Ж а н н а. На память! После ее смерти!
Л и з а. Но она же не умерла…
Ж а н н а. Лиза! Ты меня сегодня с ума сведешь!

Пауза.

О л ь г а. Где он?
Ж а н н а. Гулять пошел. Так сказал.
О л ь г а. Вещи у него были?
Ж а н н а. Рюкзачок. Маленький такой. Вы видели.
Л и з а. Я так и внимания не обратила.
О л ь г а. А я помню. Только этот рюкзачок и все?
Ж а н н а. И все.
О л ь г а. Он его взял с собой?
Ж а н н а. Вроде, взял…
О л ь г а. Взял или не взял?
Ж а н н а. Взял.
О л ь г а. Где у тебя деньги, золото?
Ж а н н а(вяло, как во сне, в совершенном шоке). В шкатулке…
О л ь г а. И деньги?
Ж а н н а(все тем же тоном). В серванте, под бельем…
О л ь г а. Да, лучше не придумаешь!

Жанна направляется к серванту.

Стоп! Не проверяй! Если что, сотрешь отпечатки…
Ж а н н а. Ну уж в этом я ничего не понимаю.
О л ь г а. Как будто я понимаю! У Пискуновой двоюродный брат в милиции.
Л и з а. Такой был мальчик хорошенький. Кудрявенький. Не помните? А я помню.
О л ь г а. Лысый теперь, как арбуз.
Ж а н н а. Вот видишь, без Пискуновой никак не обойтись.
О л ь г а. Надо посоветоваться… (После некоторого раздумья набирает номер на мобильнике.) Тамара! Привет… Ты говорила, у тебя брат в милиции… Уже ушел? Куда? Ну понятно… Понятно… Да... (Прервала связь.) Он ушел.
Ж а н н а. Из милиции?
О л ь г а. Естественно.
Ж а н н а. Куда?
О л ь г а. Откуда я знаю!
Л и з а(задумчиво). Магазины грабить…

Звонок на мобильный Ольги.

О л ь г а. Слушаю. Да ты сама вчера сказала, что в милиции. Вот я и спрашиваю.
Раньше тоже говорила, что в милиции. Понятно, но ты и раньше говорила, что в милиции. Точно говорила, что в милиции. Говорила, говорила, я же помню! Ладно. По жилью, так по жилью.

Открывается дверь, входит Пискунова, с мобильником в руках.

П и с к у н о в а. Мой брат, чтоб вы знали, уже сто лет, как в милиции не работает. Он юрист по жилью.
О л ь г а. Сама же говорила!
П и с к у н о в а. Вчера это так, припугнуть.
О л ь г а. Раньше говорила, иначе с чего бы я это взяла?
П и с к у н о в а. Вот уж не знаю, с чего бы ты это взяла – сочинила. У тебя это на раз!
О л ь г а(после паузы). Все равно. Что-то он знает. В милиции же работал! Нам только посоветоваться.
П и с к у н о в а. Что, грабанул Жанку наш херувимчик? Я, между прочим, так и подумала!
Ж а н н а (выдержка ей по-прежнему изменяет).Что ты подумала? Что ты подумала? Сама звонила – комнату предлагала.
П и с к у н о в а. Это вежливость, между прочим.
Ж а н н а. Ох уж вежливость!
О л ь г а. Нам только посоветоваться.
П и с к у н о в а. Вы что, квартиру меняете? Он только по жилью…
Л и з а. Ну, если и был милиционером, что тут стесняться?
Ж а н н а. Девочки, я… аккуратно… вот… (Подходит к шкатулке, стоящей на серванте.) Вот… Двумя пальцами…
Л и з а. Жанночка, ну кто же так золото держит? Любой бери – не хочу!

Пауза.

Ж а н н а. Вроде, все на месте…
О л ь г а. Ты посмотри, посмотри!
Ж а н н а. Вроде, все… Да я и не помню, сколько у меня было…
Л и з а. Ну, Жанночка! Это ж золото!

Жанна идет к шкафу, открывает, смотрит.

Ж а н н а. Деньги на месте.
О л ь г а. Пересчитай.
Ж а н н а. Да не трогал он ничего. Даже стыдно… С чего это мне в голову взбрело? Мне взбрело, вы подхватили.
О л ь г а. Теперь уже мы виноваты!
П и с к у н о в а. А что? Вполне логично. Сначала укокошил Соню, потом принялся за нас.
Л и з а. В том-то и дело, что Соня – жива!
П и с к у н о в а(после паузы). Откуда вы знаете?
Л и з а. Жанночка с ней по телефону говорила.
П и с к у н о в а. Серьезно?
Л и з а. Серьезно. (Пауза.) Ну, ты рада? Рада?
П и с к у н о в а(спокойно). Конечно…
Л и з а. Я так просто счастлива! Правда, девочки?

Пауза.

Другое дело, Жанночка так взволновалась! -- Соня не знает никакого Артура…
П и с к у н о в а. Это уже интересно.
О л ь г а. Конечно, интересно.
П и с к у н о в а. Интересно, интересно… Теперь понятно, почему Жанка про золото вспомнила.
О л ь г а. Это я вспомнила.
П и с к у н о в а. Без разницы.
Ж а н н а. Он ничего не взял! Не взял! На завтрак выпил кофе и съел яйцо. Я предложила еще, отказался. Он не наглый. Наглых сразу видно… Аккуратно так ел, лишнего кусочка не взял…
П и с к у н о в а. Может, аппетита не было.
Ж а н н а. Наглых сразу видно. (После паузы.) Девочки, это ужасно! Ужасно! Вот ужасно и все. Не могу объяснить! Мы никому не верим! Или верим как-то наполовину. Вроде, верим и тут же не верим! Пустяк нужен, и мы уже не верим. Вот какая у нас вера.
П и с к у н о в а. Ничего себе – пустяк! Подружку укокошил, хотя бы словесно. Представился другом. Мошенничество в чистом виде.
Ж а н н а. Мне кажется, мы уже и себе не верим. И в Бога не верим.
П и к у н о в а. Жанка, что ты колотишься? Ты что его усыновила? У тебя собственный сын – загляденье.
Ж а н н а. Да…
П и с к у н о в а. Умница. Красавец. Успешный.
Ж а н н а. Да…
П и с к у н о в а. Тут неизвестно кого ветром занесло, авантюриста, это уж точно, а она колотится.

Осторожный звонок в дверь.

Ж а н н а. Это он. Слышали звонок? Не наглый.

Входит Артур.

А р т у р. Здравствуйте… (После паузы.) У вас опять вечер воспоминаний?
П и с к у н о в а(спокойно). Уточняю. У нас день воспоминаний.
А р т у р. Второй день.
П и с к у н о в а. Первый. Вчера был только первый вечер.
А р т у р(улыбнулся). Вас не переспоришь.
П и с к у н о в а. Не пытайся.
Л и з а(подчеркнуто миролюбиво). Как вам наш город?
А р т у р. Понравился. Только меньше, чем вчера.
Ж а н н а. Почему?
А р т у р. Не знаю…
Л и з а. А снег?
А р т у р. Меньше, чем вчера.
П и с к у н о в а. Конечно. Люди… все затоптали… (После паузы.) Планы-то какие?
А р т у р. Наверное, я поеду…
О л ь г а. Где твои вещи?
А р т у р. Вот. (Нагибается, вытаскивает из-под дивана небольшой рюкзачок.)
О л ь г а. Это все?
А р т у р. Да.

Неловкая, напряженная пауза.

П и с к у н о в а. Короче, тебе здесь не понравилось.
А р т у р. Почему? Понравилось.
П и с к у н о в а. Может, деньги нужны?
А р т у р. Если немного…
П и с к у н о в а. Понятно, немного. Мы не миллионеры. Ну, девочки, раскошелимся! Бедному парнишечке на чай. (Собирает деньги.) У Лизки, как всегда, нет.
Л и з а. Нет, девочки…
П и с к у н о в а. Да ты больше меня зарабатываешь! Тошно слушать. На трех работах!
Л и з а. Я не одна, девочки…
П и с к у н о в а. Знаем. Дочка каждый день по карманам шарит.
Л и з а. Так двое у нее. Случись, что со мной, как жить?
О л ь г а. С мужем! С мужем и жить!
Л и з а. Вы знаете ее мужа…
Ж а н н а. Да я б такой дочке, да по первое число! Девочки, она в лифте ездить боится. Как-то лифт мыла, а он поехал. Невроз у нее, девочки.
О л ь г а. У меня есть знакомый психотерапевт…
Ж а н н а(кричит). От жизни не вылечишь!
Л и з а. Девочки, не надо кричать. У меня есть чуть-чуть… (Вытащила деньги, положила к остальным.)

Пауза

П и с к у н о в а (Артуру). Ну что, бери? (Протягивает деньги.) Или мало?
А р т у р. Спасибо.
П и с к у н о в а. Или все-таки мало?
А р т у р. Нет, спасибо.
П и с к у н о в а. Ты не стесняйся! Что с нами церемониться? Мы же хорошие люди! Так тебе Соня говорила? А? Покойная Соня? Или не покойная? Или не говорила? Или телеграмму прислала с того света?

Пауза.

Давай сюда сумку, мерзавец! Что ты тут стянул?

Пытается вырвать из рук Артура рюкзачок. Артур отчаянно
сопротивляется.

Девочки! Что же вы? Нас четверо, а он один.

Остальные присоединяются к борьбе, и вот уже Артур распластан на
полу, Жанна сидит на его ногах, Ольга держит за руки, Пискунова вы-
тряхивает содержимое рюкзачка на ковер – там какая-то брошюрка,
зубная щетка, несколько пачек цветной бумаги и… погребальная урна.

Пауза.

Что там?
Ж а н н а. Скорее, кто?
Л и з а(всплеснула руками). Но не Соня же, девочки! Соня, слава Богу, жива!
Ж а н н а. Кто-то определенно…
П и с к у н о в а(с угрозой). Кто там? Кто?
А р т у р. Она пустая.
Ж а н н а(попробовала урну на вес). Да, девочки, скорее всего, так. Что же этот паразит с нами делает, а? Что же он тут творит, а? Ей Богу, я сейчас!.. Вот, ей Богу, девочки!
О л ь г а. Может, он маньяк?…
А р т у р. Я не маньяк… Там записка есть.

Жанна перебирает вещи, выпавшие из рюкзачка. Из брошюры
действительно выпадает записка.

Ж а н н а(читает). В случае моей смерти, прошу переслать мой прах по указанному адресу…

Пауза.

П и с к у н о в а. Ты что, умирать собрался? (После паузы.) Тебя же вылечили. (Пауза.) Идиотская идея!
А р т у р. Я с ним… с моим другом… в больнице лежал… в Германии… когда меня из Мурманска привезли… он был старше на четыре года... Знаете, как я к нему относился? Если бы он мне сказал – выпрыгни из окна, с шестого этажа, я бы выпрыгнул… У меня тогда еще сильные приступы были… Я не понимал, почему это у меня? Я послушным был, ничего плохого не делал. Друг мне все объяснил. Это я расплачивался. Душа проживает много жизней, если она грешит в одной, -- расплачивается в другой. Или за грехи предков…
П и с к у н о в а. Ну, это понятно. Это буддизм. Это модно!
А р т у р. Тогда я был просто потрясен. Я же еще ребенком был. Только вот увязать не мог, если много жизней, то много разных предков… Значит, расплачиваться и за какую-то прежнюю жизнь и за всех этих предков?
П и с к у н о в а. А как же!
А р т у р. Деда я не видел, а прадед у меня в тюрьме умер. Он не преступником был, вы не думайте.
Ж а н н а. Ну тогда революционером., коммунистом.
А р т у р. Да, так говорили.
П и с к у н о в а. Тогда все понятно. Прадед Советского Союза. Вот ты и расплачивался. Да и мы все тоже.
О л ь г а. Можно подумать, ты чем-то расплачивалась?
П и с к у н о в а. Конечно.
О л ь г а(с крайним раздражением, напирая на «ты»). Чем ты расплачивалась?
П и с к у н о в а(спокойно). Меланхолией.
Ж а н н а. Подумать, -- предки у нас у всех одни. Расчет довольно элементарен. У каждого по два родителя. У каждого родителя тоже по два родителя и того уже четыре. У каждого из четырех тоже по два. Итого – восемь. Дальше – шестнадцать, тридцать два, шестьдесят четыре, сто двадцать восемь… А за тысячу лет? А за две? Такая каша! Да мы все родственники!
А р т у р. Вы знаете, я тоже так думал… Я именно так и думал. (После паузы.) Я уже в Америке был, когда он мне письмо прислал, с открыткой, из Тибета. Там такой замок громадный, на скале… Что-то такое… словами не передать. А главное, воздух… Такой воздух…
Л и з а(тихо). Разве воздух можно увидеть на открытке?
А р т у р. Можно.
Пауза.

П и с к у н о в а. Тебя же вылечили!
Ж а н н а. Лхаса. Три тысячи шестьсот пятьдесят метров над уровнем моря.
О л ь г а. Все-то она знает!
А р т у р. Мне кажется, если бы я там сделал несколько вдохов, понимаете… Посмотрел на все, сверху… и вдохнул… Вдохнул и выдохнул… Я бы освободился…
П и с к у н о в а. От чего?
А р т у р. От всего этого… хотите, называйте кармой… хотите, грехами предков… (После паузы. Смотрит на урну.) Если не доберусь, пусть хоть что-то от меня… Вы же понимаете… Это как прикоснуться.
Ж а н н а. Дурдом, девочки! Дурдом! Даже Пискунова растеклась, как блин по сковородке. (Сурово.) Откуда ты знаешь Соню и все про нас? Откуда ты знаешь, если она тебя не знает?
А р т у р. Знает. Просто не запомнила. Я у ней собаку выгуливал, недолго, недели две… карликовый пудель…
Л и з а(восторженно). Девочки. Это такая прелестная собака! Соня всегда хотела собаку, а отец ей не разрешал.
Ж а н н а. Значит, ты собачку на реку водил. В Доме престарелых!
А р т у р. Нет, на реку я возил Анну Петровну Нестеренко… За это меня потом уволили…
Ж а н н а. Какая Анна Петровна? Которая умерла?
А р т у р. Да, я же сказал.
Ж а н н а. А ручку ее кто забрал?
П и с к у н о в. Ее брат, Гриша.
А р т у р. Нет, его не так звали. Я не помню, как, но не так.
П и с к у н о в а. Что ж ты нам все это наврал?
А р т у р(после паузы.) Я видел брата вашей Сони и подумал, что он сделал бы так же.
Ж а н н а(мрачно).Это однозначно.
П и с к у н о в а(после паузы). Мы сочувствуем твоей Анне Петровне Нестеренко… Наверное, она была хорошим человеком… Но мы ее не знали… А Соня для нас -- близкий человек. Как ты мог ее вот так запросто, заживо похоронить? Ты понимаешь, что это грех?
А р т у р. Понимаю…
П и с к у н о в а. Понимаю… Ничего ты не понимаешь!
А р т у р. Я с прогулки пришел, она по телефону говорит. А у меня слух очень хороший… Я не подслушивал, просто слышал, слух хороший, про вас всех, про то, как звонит каждый год и что на этот раз позвонить не может, потому что собирается в гости… Про то, какие вы люди замечательные… Я ехать хочу… А у меня денег куда-нибудь сюда или в Африку… На половину пути в одну сторону. Я ваш адрес в ее телефонной книге нашел… И телефон.
Ж а н н а. По-нятно! Дурдом.
Л и з а(неожиданно). Нет, девочки, это не дурдом! Девочки, он правду сказал. Соня действительно для нас уже умерла. В переносном смысле! Вы что, не понимаете? Мы собрались, мы ее ждали, а она в гости пошла! Значит для нее мы – это уже не так важно. Я не обижаюсь, вы не думайте. Нет ничего вечного. Какие обиды! Просто так жизнь устроена. Я когда-то просыпалась такая счастливая, так всех вокруг любила, так бы все всем и отдала! А теперь, девочки, только дочке… Никому. Только дочке! А это как будто себе. Это как будто больше ни для кого! Только для себя! Иду мимо нищих, глаза опускаю. Старые вещи перебирала, просто людям не отдала, в один сэконд.хэнд. За копейки, за копейки… А дочка у меня, девочки, такая неблагодарная, такая ревнивая… Вот сын у Жанки, -- это да.
Ж а н н а(истерично). Что, сын? Что мой сын? Он благодарный? Я квартиру разменяла, сижу в этой распашонке! Дачу продала! Все, все ему! Работаю день и ночь! Я его три месяца не видела! И вино это сама купила! И кран сама чиню! Он благодарный?
О л ь г а. А я девочки даже сказать вам про себя не могу. Я – скрытная. А ведь бывает так страшно, так одиноко… Жанка сказала –холод жизни, да, наверно… Прихожу домой, все хорошо. Чисто, уютно… Поужинаю и смотрю телевизор, мама – свой, я – свой.
П и с к у н о в а. А я бы и так не против… Лучше одной… (После паузы.) Иду домой, во все магазины заглядываю. Дома-то у меня муж, во всех комнатах одновременно!
Л и з а. А знаете, девочки, что я сейчас сделаю? Я сейчас ему деньги дам! Я зарплату получила! У меня их – три.
П и с к у н о в а. Да дочка тебя убьет.
Л и з а. Не убьет. Она не такая. Дуться будет, да. Это же все я, девочки. Я! Пойдет и купит себе что-нибудь, вот что она сделает. Она так делает! А я возьму и отдам! Скажу – вот захотела и отдала. Я – свободный человек! Кроме нас есть люди. Я – свободный человек!
Ж а н н а. Я тоже дам еще немного…
П и с к у н о в а. У меня Пискунов отчет стал требовать… Ну так и черт с ним!

Ольга только молча кладет деньги. Всю сумму передают Артуру.

А р т у р(потрясен). Это все мне?
П и с к у н о в а. Тебе, тебе… (После паузы.) Бери, а то ведь можем и передумать!
Ж а н н а. Открытку пришли, с воздухом!
О л ь г а. Обязательно пришли!
А р т у р. Я пришлю, если доберусь.
П и с к у н о в а. Нет уж, дорогой, доберись! Слово нам дай!
А р т у р. Я доберусь, я постараюсь…
П и с к у н в а. Не постарайся, а доберись!
А р т у р. Я доберусь.
Ж а н н а. Открытку не забудь!

Артур вышел из квартиры, закрыл за собой дверь, но вернулся опять.

А р т у р(даже заикается от слез и волнения, тяжело дышит, задыхается). Ваша Соня правду говорила… Вы о-очень хорошие люди… (Тяжело дышит, на какую-то секунду даже закрывает глаза. Все напряженно на него смотрят.) Я доберусь…

Артур ушел. Пауза.

П и с к у н о в а(Лизе). Что, скисла? Дочку боишься?
Л и з а(подавлено). Я – свободный человек…
П и с к у н о в а. Все мы… свободные…
Л и з а(засуетилась). Пойду я, девочки… Поздно.
Ж а н н а(набросила куртку) Я провожу…
О л ь г а. Да она живет в соседнем подъезде!
Ж а н н а. Ну и что? На лифте не ездит, а по лестницам идти целый километр. И лампочки не горят.
Л и з а. Горят, но не везде.
П и с к у н о в а. Тогда и мне придется идти. Жанка только прикидывается крутой, а на деле жуткая трусиха. Помню когда-то только шаги услышала и уже… бежать! Тут нас все-таки трое.
О л ь г а(после паузы). Я с вами, девочки…
П и с к у н о в а. Девочки, чей это шарфик?
Ж а н н а. Лизка потеряла шарфик! Она всегда шарфики теряла!
Л и з а. Я давно уже шарфики не теряю.
Ж а н н а. Теряла, теряла, в пионерском лагере даже галстук потеряла!
П и с к у н о в а. Ой, девочки, что это было! Вечером линейка! Мы ей галстук сшили из красных Жанкиных трусов. Жанка была толстая, трусы громадные.
Ж а н н а. Толстой я не была.
П и с к у н о в а. Толстая-толстая, еще какая толстая. Трусы прямо, как наволочка!
Л и з а. Девочки, помните, как мы у Сони собирались, на чердаке? Дом
деревянный… Поскрипывает…Так уютно… Помните? У Сониной мамы всегда чай и такие вкуснющие крендельки…
П и с к у н о в а. Да, радушная была необыкновенно.
Л и з а. А отец… ой. Я его боялась.
П и с к у н о в а. А, может, прикидывался. Если один в семье радушный, другой должен быть нерадушным. Иначе дома не будет, растащат.
О л ь г а. Ты имеешь в виду себя и своего мужа?
Л и з а. Ой, девочки я помню, как Пискунова замуж выходила. Пришла и говорит…
П и с к у н о в а. Жанка у нас самая первая собралась замуж. Кто бы мог подумать!
Ж а н н а. Дура! Что и говорить! Дура! Девочки, но сын-то у меня есть. Это все оправдывает.
Л и з а. Девочки, а потом Пискунова… Пришла… Нет, девочки, как же я забыла главное – сначала она привела Олю…
Ж а н н а. Да, девочки! Помните? Говорит, это моя однокурсница… смотрим --такая… славненькая…
О л ь г а. Красавицей никогда не была…
Ж а н н а. Очень славненькая была.
Л и з а. Очень-очень. Помню, тут же вытащила какие-то пирожки, стала нам эти и пирожки совать.
О л ь г а. Мама прислала…
Л и з а. Такие вкусные, начинка необычная.
О л ь г а. С курагой.
Л и з а. Ну такая своя. А потом, помню, она какие-то мостики делала. На шпагат садилась… Мы все просто обалдели.
О л ь г а. Да, у меня даже разряд был. Я в общежитии жила, застенчивая такая… вас просто боялась.
Л и з а. Нас?
О л ь г а. Вы мне казались такими гордыми. Наверное, я поэтому и демонстрировала все эти кульбиты. Самоутверждалась.
Ж а н н а. Ты нам и так понравилась, без всех этих кульбитов.
Л и з а. Очень понравилась! Такая своя! Короче, Пискунова приходит и говорит: «Все, девочки! И я замуж выхожу!»
П и с к у н о в а. Ой, лучше б не приходила, лучше б не говорила!
Ж а н н а. А потом, помните, что Лизка выкинула? Я, говорит, ребеночка хочу! Мы на нее, как напустились.
Л и з а. Девочки, бесполезно! Вы знаете мой характер!
П и с к у н о в а. Конечно, знаем. Поэтому и стали помогать.
Л и з а. Девочки, вы мне так помогли!
Ж а н н а. Да, ладно! Только первый год!
Л и з а. Девочки, вы мне так помогали! Я никогда этого не забуду! Никогда!

Паузы.

П и с к у н о в а. Олька! Сделала бы ты нам шпагат или из стойки в мостик! Или слабо?

Хохот.



Попова Елена Георгиевна, драматург, прозаик.


Автор романов:

«Восхождение Зенты» (журнал «Знамя» №4-2000г. Москва, лонг лист премии Букер)

«Большое путешествие Малышки» (журнал «Знамя» №7-2001г. Москва),

«Седьмая ступень совершенства» -- (журнал «Знамя» №7-2004г. Москва, шорт лист премии им. Аполлона Григорьева),

«Пузырек воздуха в кипящем котле» журнал «Дом Ростовых» №1 2008г. Москва.)

«Этот сладкий голос сирены»-- журнал «Неман».

«Послание», повесть, лонг.лист Русской премии, «Неман» 5-2012.

«Три дамы в поисках любви и смерти», «Неман» 2014, премия за лучший материал года.

«Песня блистающей химеры», «Неман» 2015г

Автор книг прозы:

«Восхождение Зенты»

«Три дамы в поисках любви и смерти»

Автор детских книг, принимающих участие в Вашингтонском фестивале детской книги 2016г. Среди них -- «Удивителные приключения мальчика, который не называл своего имени» (Спец приз всероссийской премии КНИГУРУ.)

Пьесы поставлены в Германии, Швейцарии, Эстонии, России, Киргизии, Беларуси,

Переведена на английский, немецкий, японский, польский, белорусский языки.

«Баловни судьбы» Первая премия, Кассель, 1994г. Первый европейский конкур пьес

Вошла в ряд антологий: «Восточные обещания» (Лондон, 1999г.). «Зарубежная пьеса» (Токио, 2007), «Современное русское зарубежье» (Москва, 2007г.) «Современная белорусская пьеса» (Варшава, 2011г., т.2 – 2014г.), выходили в журналах «Театр», «Современная драматургия».

Шорт.лист премии «Антибукер» (Россия, 2000г.)

В 2002г. включена в энциклопедию «2000 выдающихся европейцев 21 века» (Англия).